Субъект и объект познания. Соотношение субъекта и объекта, объективного и субъективного — одна из главных тем философии. Субъект обычно определяется как источник активной деятельности, способный реализовать себя в практике, общении, оценочных отношениях и в познании.
Что касается познания, то оно совершается с участием субъекта-индивида, наделенного ощущениями, восприятиями, эмоциями, силой абстрактного мышления. Но в роли субъекта познания может выступать также коллектив людей, социальная группа, общество в целом. В этом случае срабатывают коллективные познавательные установки, применяются нормы, идеалы и ценности познания, которые господствуют в соответствующих группах людей; реализуется та или иная организационная структура, которая может эффективно способствовать достижению целей познания.
Объект познания - это выделенный фрагмент объективного мира, вовлеченный в процесс познания. На объект направлена и познавательная, и практическая деятельность субъекта. Надо подчеркнуть, что «объект» и «объективная реальность» — не совпадающие понятия. Так, электрон вплоть до конца XIX столетия не был объектом познания, хотя он существовал как элементарная частица в объективной реальности.
Существуют три основные философские позиции, в которых по-разному характеризуется соотношение субъекта и объекта в познании. Одна из них формируется в философии Нового времени и ориентирована на выделение особых познавательных способностей человека, на исследование его специфической познавательной природы. Вместе с тем в рамках этой позиции внутренний субъективный мир человека рассматривается в качестве хороню приспособленного аппарата, обеспечивающего воспроизведение внешнего мира и его объектов. Предполагается, что в субъекте имеется все необходимое для адекватного воспроизведения объектов. Но и мир объектов поддается такому воспроизведению, в том числе средствами разума, поскольку в мире действуют умопостигаемые законы. Таким образом, признается прозрачность субъект-объектного отношения, и на этом основании утверждается возможность проникновения субъекта в объект или «вхождения» объекта в субъект.
Такую точку зрения поддерживали и философы-эмпиристы (Дж. Локк, французские материалисты), и рационалисты (Р. Декарт, Б. Спиноза, в определенной мере — Г. Гегель). Наряду с признанием «предустановленного» совпадения познающего субъекта с объектом указанная модель познания признавала наличие некоторой контролирующей и критической инстанции, способной осознать акт познания, — это некоторая интеллектуальная интуиция, «мыслящее Я» и т.п.
Сегодня рассматриваемая позиция обозначается как классическая модель познания. Из ее современных сторонников можно назвать Ж. Пиаже, который дополнительно ввел эволюционный момент в процесс познания, рассматривал познание как систему интериоризованных (внутренних) и экстериоризованных (внешних) актов или действий. Другой современный представитель классической точки зрения, Г. Фоллмер, разрабатывает теорию «гипотетического реализма». Он полагает, что познавательная деятельность является адаптивной, приспособительной, она сформировалась у всех людей в длительном эволюционном процессе при относительно общих условиях. Поэтому познавательные структуры способны воспроизводить окружающий мир примерно одинаковым образом.
Классическая модель сильно упрощает реальный процесс познания. Крупный поворот в теории познания оказался связан с возникновением философии марксизма. В ней человеческое познание рассматривается как процесс, в котором создается «сплав» субъективного и объективного; субъективное характеризуется как повторение в «свернутой» форме предметных человеческих действий, человеческой практики. Здесь решающее удостоверение и обоснование познания, подтверждение его «посюсторонности» переносится из области идеального «Я» в область практики.
Познавательные способности человека, согласно Марксу, имеют родовые, природные корни, но они становятся подлинно человеческими только тогда, когда используются в горниле практики. Структура субъекта, по Марксу, более или менее совпадает со структурой практики. Познающая деятельность, как и практическая, включает в себя цель, средства, условия и результат. Но и в результатах своих, и в целях практический познающий субъект не является волюнтаристом. И ход, и результаты познания в некоторой степени хотя бы должны «созреть» в практике. Человечество, говорил Маркс, реалистично. Оно ставит себе такие задачи, средства для решения которых уже есть в наличии или находятся в стадии созревания.
Третья позиция стремится обозначить вхождение субъекта в область живого, жизненного познания, которое предполагает возможность цельного «видения», переживания мира и включает в качестве своих моментов не только когнитивное отношение к миру, но и прагматическое, нравственное, эстетическое и др. Истоки этой позиции можно найти в работах Э. Гуссерля. К числу ее адептов относятся многие представители постмодернизма, а также некоторые авторитеты современной науки (Р. Барт, Ж. Деррида, П. Фейерабенд и др.).
Развивая тему критики современной культуры, отвергая необходимость ее опоры на интеллектуализм, представители указанной точки зрения одновременно наполняют новым содержанием соотношение субъекта и объекта. Здесь отодвигается на дальний план способность субъекта воспроизводить (отражать) мир, а выставляются в качестве особо значимых иные способности, связанные с творчеством. Само творчество при этом наполняется личными переживаниями, оно включает деятельность интуиции (интеллектуальной и мистической). Творчеству содействуют также «чувственная депревация» («отключение» чувственных восприятий), медитирование (сосредоточение) и другие элементы духовной деятельности.
Что касается объекта, то и он дан нам лишь в определенном деятельностном ракурсе. Сторонники рассматриваемой точки зрения выдвигают тезис: мы имеем дело с такими объектами, какими мы их сотворили или согласились принять. Принятый человеком взгляд на мир уже создает его мир, в этой ситуации срабатывает воплощение нашего образа мира. Также и восприятие наблюдаемого сопряжено с активным его истолкованием, с установлением его значимости и смысла. Одновременно подчеркивается, что и в культуре, и в познании не доминирует логическое мышление, понятийная рациональность. Таковая сохраняет свое место в познании, но необходимо принять боле широкое толкование рациональности. Ее надо трактовать с плюралистической позиции, и она может быть определена как некая обоснованность, которую можно обнаружить во всех существующих формах сознательности и духовности.
С этой точки зрения особыми типами рациональности представляются и искусство, и мораль, и религия. У каждой из этих форм сознания есть свой оправдывающий опыт, и они создают особый мир для жизни человека. Кроме того, они опираются на специфические структуры внутреннего человеческого бытия, носителями которых являются конкретные люди: верующие, совестливые, романтики, художники и т. п.
Характеризуя процесс познания, о нем говорят теперь как о действии над субъектом познания и его жизненным миром. Войдя в процесс познания, субъект выходит из него иным. Совершается перепрограммирование структур его личности. Над познанием надстраиваются своеобразные техники и технологии, которые обеспечивают творческое изменение и субъекта, и объекта. Можно, например, изобрести себе «двойника». Тогда, спрятавшись за ним, можно идти к определенным социальным, политическим, экономическим, воспитательным, лечебным и другим целям. В данном случае возникает, конечно, вопрос о нравственных критериях, способных либо оправдать, либо отвергнуть «двойную игру». И такие критерии вырабатываются в процессе нашей жизнедеятельности. Подобный подход к познанию заставляет вновь признать, что познание не является простым воспроизведением объекта в субъекте. Главной для субъекта становится иная задача, он вырабатывает жизненный путь и выстраивает обоснование избранного пути.