Памятуя о моей разжиженной южной крови, мистер Гоган заботливо предлагал кофе, чай, горячий шоколад, даже виски, чтобы помочь согреться, пока мы заключали договор на аренду. Юрист выглядел чрезвычайно довольным собой, когда засвидетельствовал мою подпись, закрепляющую за мной дом на год.
- Должен признаться, мисс Ванштейн, я надеюсь, что вы будете счастливы в Гранди, - пожелал он, блаженно улыбаясь.
Мистер Гоган неправильно произнес мою фамилию, но я не потрудилась исправить его. Мо Дюваль-Ванштейн не так уж легко выговорить. Хотя вот уже почти тридцать лет оно пишется через черточку, люди все равно думают, что Дюваль – мое второе имя, а не отказ моей матери подчиняться правилам, но я к этому привыкла. Серьезно, попытайтесь разок объяснить это секретарю в колледже.
- Уверен, что вас ждет теплый прием, - мистер Гоган. – Не каждый день в город приезжает красивая незамужняя женщина. Я знаю пару ребят – милые, симпатичные, благочестивые парни – которые были бы просто счастливы познакомиться с вами.
После стольких дней, когда единственное, что мне приходилось видеть вокруг себя, - это лица равнодушных работников забегаловок и дальнобойщиков, склонных отпускать неприличные жесты, у меня не получалось разделить его воодушевление. Я усмехнулась.
- Так вы еще и сваха по совместительству?
Губы мистера Гогана дрогнули под пышными усами.
- Делаю все, что в моих силах, чтобы обеспечить прирост городского населения. Свою Герти я нашел в седьмом классе начальной школы Гранди, и вот уже сорок три года мы состоим в браке. – Он повернул ко мне фотографию в рамочке, на которой была изображена улыбающаяся, пухлощекая женщина с белоснежными волосами, собранными на макушке. – Не всем так везет. Некоторых нужно слегка подтолкнуть.
- Как долго вы здесь живете? – спросила я его.
- Всю свою жизнь, - гордо произнес мистер Гоган. – Конечно, юридические школы есть во всех континентальных штатах, но я предпочел не забираться далеко на юг и выбрал Вашингтонский университет. В Миссисипи я бы точно не смог жить – это настолько близко к экватору, что я просто растаял бы.
- Подходит не всем, - согласилась я, стараясь, чтобы голос звучал нейтрально. Хотя я постоянно жаловалась на климат Миссисипи – и однажды угрожала сослуживцу натянуть на голову трусы, если он скажет «это не жара, а влажность» еще хоть раз – но почувствовала легкую боль потери, укол ностальгии по размягчающей кости жаре. Впервые с того момента, как вышла из грузовика, я почувствовала, как по спине прокатился холодок. Что если я совершаю огромную ошибку? Что если у меня недостаточно сил? Может, без лишних слов схватить бумаги на аренду со стола мистера Гогана и по-тихому дать стрекача к Люсиль?
- Ну вот, тут мы закончили, - сказал мистер Гоган, ставя на документы печать и пряча их в папку.
Как бы не так.
Мистер Гоган водрузил потрепанную ковбойскую шляпу из коричневой замши себе на голову и сказал:
- Я помогу вам зарегистрироваться в мотеле.
- Вообще-то я надеялась, что сразу смогу заселиться в дом, - сказала я ему.
Он побледнел.
- Видите ли, Мо, я не уверен, что он уже готов. Майерс сдавал домик на уик-энды охотничьим группам и другим таким же любителям активного отдыха. Только вчера утром его освободил отряд рыбаков-нахлыстовиков. Стоит подождать пару дней, пока дом, э-э, не проветрится.
- Мистер Гоган, я слишком долго ехала, избавьте меня от очередного мотеля. Ничего страшного, если там немного не прибрано. Видеть больше не могу эти синтетические одеяла.
Мистер Гоган слабо улыбнулся.
- Как скажете…
Могла бы уже перетерпеть синтетическое одеяло.
Насколько очаровательным и живописным казался домик снаружи, настолько бедственным все было внутри. Мое новое жилище напоминало задрыпанную общагу. Первое, что я увидела – чистенькая на снимках с сайта гостиная, заваленная пустыми пачками «Доритос» и грязной одеждой. Мебель – крепкие, прочные вещи – раскидана по всей комнате, словно перед старым камином провели импровизированный турнир по вольной борьбе. Со светильника над кухонным столом свисала причудливая композиция из пивных этикеток.
И весь дом провонял мертвой рыбой.
Мистер Гоган заметно смутился, но не особо удивился. Слабый румянец проступил на его морщинистых щеках, когда он начал извиняться:
- Линнет, уборщица, должна была прийти сюда после окончания смены в мотеле и прибраться. Но вижу, она еще этого не сделала, - сказал он, носком ботинка подпихнув парочку затхлых трусов через открытую дверь. По его немигающему взгляду я поняла: он надеялся, что я не заметила движения.
- Передайте, что она может не трудиться, - сказала я, натянув улыбку. Если я позволю ей сползти, мое лицо точно все выдаст. Я и представить не могла, что так проведу вечер. Ну, может, по наихудшему сценарию я и представляла кое-какую уборку. Но даже при непредвидимых обстоятельствах я и вообразить не могла так много мертвого лосося. Или кучу выброшенных плавок.
Глаза мистера Гогана вспыхнули от беспокойства, и мне почему-то захотелось успокоить его. Я могла это сделать. Домик был не совсем загублен. А если закрыть глаза на беспорядок – и запах - то он на самом деле был очень уютным.
- Я сама уберусь, - добавила я.
Тут же успокоившись, мистер Гоган показал мне остальную часть дома, все четыре комнаты. Он предложил помочь принести из грузовика коробки, наверное, чтобы помешать мне сбежать из этой хибары. Я отказалась, заметив, что уже стемнело.
- Миссис Гоган будет волноваться, - убеждала я его.
- Как раз напомнили, - сказал он и достал с заднего сидения своего «мустанга» пластиковый контейнер. – Моя Герти передала. Тут ее знаменитое тушеное мясо с картофелем. И немного ягодного коблера. Она сказала, что не пристало женщине готовить после такого длительного переезда. Супруга надеется познакомиться с вами в следующий раз, когда вы наведаетесь в город.
Я немного расслабилась, а заботливо приготовленная и аккуратно упакованная еда успокоила мое сердце и нервы. Я улыбнулась мистеру Гогану. «Живописный вид и свободных мужчин», значившихся в рекламном проспекте, я еще ожидала, а добрососедских жестов – нет. Я была желанной гостьей, а это дорогого стоит.
- Пожалуйста, поблагодарите ее за меня.
Сев за руль своего грузовика, мистер Гоган подмигнул мне.
- Добро пожаловать домой, Мо.
Глава 2
Мертвая рыба и умирающий лось
Тишина была оглушительной.
Я считала маленький домик, который снимала в пригороде Лиланда - небольшого городка в штате Миссисипи, достаточно уединенным - но даже там до меня доносились случайные обрывки разговора или грохот басов стереосистемы из машины соседей. Здесь же было глухо, как в танке. До города надо ехать двадцати три километра, и еще где-то километр по извилистой грунтовой дороге до шоссе. Можно взорвать половину Гранди, а я бы даже не услышала. Я лежала в крохотной спаленке и пыталась уловить хоть малейший звук. Что угодно, чтобы убедиться, что это не галлюцинация, и я действительно нахожусь в своем домике типа ранчо в ожидании начала новой жизни.
После ухода мистера Гогана я обнаружила в себе бешеную энергию, требующую выхода. Весьма кстати, ведь первые несколько часов в новом статусе жителя Гранди я провела на Великой Охоте на Мертвую Рыбу. Она была повсюду: в холодильнике, в раковине ванной, даже в кладовке свисала на веревке. К счастью, мистер Гоган подарил мне на новоселье универсальное моющее средство и бумажные полотенца. Хуже всего то, что я не могла просто выбросить испортившуюся рыбу на улицу и забыть о ней. Я боялась, что выброшенная рыба послужит сигнальной ракетой каждому медведю в радиусе ста пятидесяти километров, и они решат, что я развернула для них на своей лужайке шведский стол. Поэтому осторожно собрала тушки в двойные сверхпрочные мешки для мусора, наглухо завязала их и поставила в кладовку. Надеюсь, завтра смогу дотащить это до мусорного контейнера в конце подъездной дорожки.