– И посмотри на себя! – сказала она и взяла меня за руки, чтобы рассмотреть живот. – Ты выглядишь такой цветущей и счастливой! Как ты себя чувствуешь?
– Хорошо, мам. Врач говорит, что я наглядное воплощение здоровья, – заверила я, пока мы вчетвером шли получать багаж.
– И все же во время беременности всегда надо быть начеку. Ты ешь органические продукты? Налегаешь на овощи? Сократила потребление мясных изделий? Я привезла тебе специальный чай от тошноты — он в чемодане. Да, и чудеснейшую книгу «Все об эко-детской». Ты не поверишь, насколько легко сейчас пользоваться тканевыми подгузниками!
Чувствуя, что разговор уходит в ненужное русло, я сжала мамины руки и мягко сказала:
– Мам, мы обо всем позаботились.
Пусть и с тенью борьбы на лице, но мама чудесным образом не обиделась, а улыбнулась и поцеловала меня в щеку.
– Разумеется. Ты всегда была здравомыслящей девочкой. Несносной занудой, конечно, но здравомыслящей.
– О, да, – фыркнула я. – Я была занудой.
– Ты всегда донимала нас, чтобы мы платили налоги, водили тебя к зубному, подписывали школьные бумаги. Мы никогда не были такими взрослыми, как ты в свои двенадцать. И я чувствовала себя виноватой. А если я... управляла или манипулировала, то, скорее всего, из желания доказать, что ты по-прежнему нуждаешься во мне.
– Теперь уже неважно, – сказала я, стиснув мамины пальцы. – Но это вовсе не означает, что ты вольна продолжать в том же духе. Просто не будем ворошить былое.
Я увидела, как папа и Купер составляют не один, не два, а целых три огромных подержанных чемодана и несколько коробок с пометками «Скоропортящиеся органические продукты». Сердце екнуло.
– Мам, не слишком ли много багажа для визита на одну неделю?
– Ах, да, – мама звонко рассмеялась. – Мы с твоим папой подумали и решили, что будет лучше, если мы останемся до рождения ребенка. Тебе сейчас необходима забота родных, Мо. Дела в гостинице идут своим ходом, благодаря помощи наших друзей. Нам совершенно незачем сидеть дома. Мы пробудем с тобой столько, сколько нужно, дорогая. Эш, подожди, это коробка с зародышами пшеницы. Боюсь, что они просыпались во время полета. Кажется, я слышала какой-то хруст.
Я застыла в полном оцепенении, а мама бросилась учить папу правильному обращению с просыпавшимися зародышами пшеницы. С чемоданом в каждой руке ко мне подошел Купер. Последний раз он был таким бледным, когда я вызволяла его ногу из медвежьего капкана.
– Она сказала, что они пробудут здесь до рождения ребенка?
Я кивнула с выражением ужаса на лице.
– Это же два месяца.
Купер бросил свою ношу и легонько меня толкнул.
– Дыши, Мо. Дыши. Все будет хорошо. Я люблю тебя.
– Это чертовски удачно, потому что я тоже тебя люблю. – Я поглядела на Купера. – Как думаешь, насколько быстро нам удастся слинять в Австралию?