При переходе от чисто русской зоны «хазарского треугольника», которая должна следовать широтной (горизонтальной) логике, хотя и тесно связанной с севером и с самим Центром (Москвой), вектор интеграции радикально меняет свой характер. Весь Северный Кавказ и все, что лежит южнее его, должно подчиняться исключительно меридианальной ориентации. Стратегические центры «хазарского треугольника» должны развивать самостоятельные геополитические цепи, развертывающие ся строго на юг. От Ростова через Краснодар к Майкопу, Сухуми и Батуми. От Ставрополя к Кисловодску, Нальчику, Орджоникидзе, Цхинвал и Тбилиси. От Астрахани в Махачкалу.
Всякое широтное размежевание этнических регионов Закавказья следует поддерживать, а долготную интегра цию напротив, укреплять. Так, важно любыми средствами оторвать активную сепаратистскую Чечню от Дагестана (и Ингушетии), закрыв выход к Каспию. Если оставить Чечне только лежащую на юге Грузию, то она будет геополитически контролироваться со всех сторон, и управлять ею можно будет и со стороны православной Грузии. К Грузии следует привязать также, отчасти, Дагестан и Ингушетию, что может привести к созданию автономной северо-кавказской зоны, развитой экономи чески, но стратегически полностью подконтрольной России и евразийски ориентированной. Общий передел Северного Кавказа мог бы решить и осетинскую проблему, так как новые этнические образования (например, объединенная Осетия) теряли бы смысл национально-госу дарственных образований, приобретая чисто этнический и культурный, лингвистический и религиозный смысл. Следуя той же меридианальной логике важно связать Абхазию напрямую с Россией.
Все эти шаги направлены к одной геополитической цели укреплению евразийского теллурократического комплекса и подготовка его планетарного триумфа в дуэли с атлантизмом. Поэтому можно назвать весь этот план «новым геополитическим порядком на Кавказе». Он предполагает отказ от традиционного подхода к существующим политическим образованиям как к «государствам-нациям», т.е. строго фиксированным административным образованиям с постоянными границами и законченной властной структурой. «Новый геополити ческий порядок на Кавказе» предполагает полный передел ныне существующих политических реальностей и переход от модели взаимоотношений государство-госу дарство или нация-нация к чисто геополитической системе Центр периферия, причем структура периферии должна определяться не политической, но этно-культур ной дифференциацией.
Это возможно осуществить через план создания «Кавказской Федерации», которая включала бы в себя как три кавказских республики СНГ, так и внутрироссий ские автономные образования. Центр при этом уступал бы всему этому району культурно-экономическую автаркию, но обеспечивал бы жесточайший стратегический централизм. Это привело бы к предельно гибкой системе, которая основывалась бы не на насилии, оккупации или униформизации кавказского многообразия, но на осознании единства и общности континентальной судьбы.
Особую геополитическую роль играет Армения, которая является традиционным и надежным союзником России на Кавказе. Армения служит важнейшей стратегической базой для предотвращения турецкой экспансии на север и восток в регионы среднеазиатского тюркского мира. И напротив, в наступательном геополити ческом аспекте она важна как этнокультурная общность, непрерывно продолжающаяся и к югу, на территорию Турции, где находится значительная часть древней Армении и ее главная святыня гора Арарат. Расовое и лингвистическое родство связывает армян и с курдами, другим важнейшим этническим фактором, который можно использовать для провокации геополитических потрясений внутри Турции. При этом крайне важно создать сухопутный коридор, пересекающий весь Кавказ и надежно связывающий Армению с «хазарским треуголь ником».
Армения важна и еще в одном смысле. Основываясь на исторической и этнической близости с Ираном, именно Армения могла бы служить одним из важнейших звеньев для распространения евразийского импульса от Центра к иранскому rimland'у. Это означает создание оси Москва Ереван Тегеран.
К Ирану (и ни в коем случае не к Турции) следовало бы привязать и Азербайджан, акцентируя шиизм, этническую близость с иранским Южным Азербайджаном и исторические связи. Таким образом, важнейший стратегический луч Москва Тегеран через Ереван дублировался бы лучом Москва Баку Тегеран, образуя ромб, во многом симметричный балканскому ромбу. Вообще, между Балканами и Кавказом существует множество геополитических параллелей. И самое главное: именно здесь яснее всего проявляется действие важнейшего геополитического закона широтные процессы провоцируют страшные конфликты, долготные связи приводят к стабильности и устойчивости . Особенно выразительно это в Югославской войне и в армяно-азербай джанском конфликте по поводу Нагорного Карабаха. Сама же карабахская проблема в чем-то аналогична проблеме Македонии. И поэтому для стабилизации всего региона Москве следует налаживать с Карабахом самые прямые связи, чтобы сделать эту территорию точкой равновесия всей кавказской геополитической системы. Для этого карабахские переговоры оптимально должны иметь четыре стороны: Азербайджан, Армения, Россия и Иран с исключением всех атлантистских участников, чье политическое присутствие в регионе нецелесообразно по геополитическим соображениям.
4.6 Новый геополитический порядок в Средней Азии
Средней Азией принято считать огромный фрагмент евразийской суши, тянущийся от североказахских степей до побережья Аравийского моря. От бывших советских среднеазиатских республик эта зона через хребет Копетдаг и Памир простирается на юг к равнинному Ирану и на юго-восток в Афганистан. Средняя Азия является тем геополитическим пространством, которое скорее, чем все остальные, может вывести heartland к заветной цели к Индийскому океану. Если бы Москве удалось выиграть позиционную войну с талассократией на этом направлении, автоматически решалось бы множество параллельных вопросов интеграция в континентальный блок Индии, стратегическая поддержка Ирака против Турции, прямой коридор на Ближний Восток и т.д. Все это делает данную область центральной в вопросе геополитической реструктурализации евразийского Юга.
Заметим, что Средняя Азия делится грядой гор не только политически и геополитически, но и расово. Бывшая советская зона Средней Азии (за исключением Таджикистана) населена тюрками-суннитами, наследника ми Турана, многие из которых продолжают преимущест венно заниматься кочевничеством и животноводством. «Несоветская» Средняя Азия Иран, Афганистан (и даже этно-культурно родственный Пакистан) населена оседлыми индоевропейцами. Таким образом, геополитическое единство имеет четко выраженную расовую границу.
Вся эта зона делится на три части:
1) Центральный Казахстан (южнее 50-й параллели, так как севернее ее расположены земли, включаемые в «русский Восток»);
2) Пустынные Туркмения и Узбекистан и горная Киргизия
(это чисто туранские земли);
3) Иран Афганистан Пакистан Индия (это Иран в расширенном смысле «Ариана», «земля ариев»).
Новый евразийский порядок в Средней Азии основан на том, чтобы связать все эти земли с севера на юг жесткой геополитической и стратегической осью. При этом, как и всегда в подобных случаях, важно структуриро вать пространство исключительно в меридианальном направлении, способствуя долготному сближению отдельных областей.
Начиная с севера, речь идет о связи всего Казахстана с русскими Южным Уралом и Западной Сибирью. Эта связь должна служить несущей конструкцией всего среднеазиатского ареала. В последовательной и продуман ной интеграции Казахстана в общий континентальный блок с Россией лежит основа всей континентальной политики. При этом самым важным моментом изначаль но является задача жестко прервать всякое влияние Турции на этот регион, воспрепятствовать любым проектам «туранской» интеграции, исходящим из атлантистской Турции и предлагающим чисто широтное геополитиче ское развитие бывшей «советской» Средней Азии, противопоставленной индоевропейскому Северу (Россия) и индоевропейскому же Югу (Иран, Афганистан, Пакистан, Индия). Туранская интеграция является прямой антитезой геополитического евразийства и заключается в расщеплении теллурократических сил на три составляю щих западную (европейская Россия), восточную (русские Южная Сибирь и Дальний Восток) и южную (Иран, Афганистан, Пакистан). Подобный «туранизм» призван расколоть расовый и геополитический альянс Леса и Степи, давший начало как Русскому Государству, так и великорусскому этносу, а в отношении Ирана и Афганистана он разрывает на части религиозное единство исламского мира. Исходя из этого heartland должен объявить Турции и носителям «пантуранизма» жесткую позиционную геополитическую войну, в которой главным союзником России будет исламский арийский Иран. Средняя Азия должна быть «растянута» по вертикали между двумя глобальными индоевропейскими реальностями между русскими и персами. При этом следует всячески стремиться к тому, чтобы выделить во всем тюркском пространстве локальные автономистские культурные тенденции, поддержать регионалистские силы в автономных областях, усугубить трения между кланами, племенами, «улусами» и т.д. Повсюду в этой области следует стараться замкнуть территории, округа, промышленные комплексы, экономические циклы, стратегические объекты на территории, расположенные вне тюркского ареала, либо в строго меридианальном направлении. Так, к примеру, Каракалпакия на западе Узбекистана территориально должна интегрироваться не в восточном направлении (Бухара, Самарканд, Ташкент), а в северном (Казахстан) и южном (Туркмения). На том же принципе следует переструктурировать пограничные области между Узбекистаном и Таджикистаном Самарканд, Ферганская долина и исторически и этнически связаны с таджикскими территориями не меньше, чем с узбекски ми. То же самое справедливо и для южной Киргизии.