Известный психоневролог К. И. Платонов прикладывал к руке человека холодную монету, внушая при этом, что она раскалена.
У субъекта появлялись зрительная и термическая галлюцинации.
Он вел себя так, будто и в самом деле видит раскаленный предмет, ощущает его высокую температуру, и в ужасе отдергивал руку. На месте прикосновения появлялся ожог с волдырем. Примеры подобных наблюдений имеются и у многих других исследователей.
Стигма у фанатически верующих и внушенный ожог — повреждения, имеющие общее происхождение. В одном и другом случаях фантастическое воображение поднимается до уровня галлюцинации. Но ведь субъектом галлюцинации переживаются как действительность! Это и есть внушение, это и есть трансформация воображения во внушение. Только в случае стигматизации оно исходит из внутренних побуждений, а в случае ожога привнесено со стороны.
Конечно, не так часто и не у всех внушение достигает такой интенсивности. Имеется много переходных ступеней. Да и само внушение в повседневной жизни обычно касается психического и эмоционального состояния субъекта, которые намного легче поддаются внушению, чем телесные функции. Этим значительно расширяется диапазон воздействия внушения в обычном человеческом общении. Мы умышленно привели примеры крайних проявлений внушения, чтобы соотношения между воображением и внушением выглядели наиболее ясно.
Теперь подытожим. Внушение начинается с эмоционально насыщенного воображения. Воображение становится внушением, когда оно переживается как реальность. Следовательно, можно сказать, что внушение — это чувственно переживаемое воображение.
В таком случае оно и воздействует на человека как реальность.
Справедливое утверждение В. М. Бехтерева, что «под внушением следует понимать непосредственное прививание, большей частью путем слова и жестов, к психической сфере данного лица идеи, чувства, эмоции…. помимо его активного внимания, т. е. в обход его критикующей личности», сообщает об условиях, при которых внушение осуществимо и что оно относится к бессознательным формам деятельности головного мозга.
Внушение постоянно присутствует в общении людей. Оно может исходить из внутренних побуждений (самовнушения) или быть привнесено извне другими лицами (гетеровнушение, от. греч. heteros — другой). В первом случае речь идет о самовоздействии с помощью внутренней (мысленной) или экспрессивной (звуковой) к себе обращенной речи. Самовнушение оказывается ведущим в аутогенной тренировке, оно присутствует в индивидуальной молитве, самосозерцании с отключением от внешнего мира, характерным для восточных религий.
Принципиальной разницы между внушением, привнесенным извне, и самовнушением нет. Их объединяет воображение. Более того, не может быть стороннего внушения без самовнушения. Близки к истине были Л. Дюбуа и Э. Куэ, когда утверждали, что нет внушения, есть только самовнушение. Внушение со стороны становится мотивом самовнушения.
Отсутствие демаркационной линии между обоими типами внушения показывает такой случай. Как-то в одной из лекций я сообщил, что алкоголиков можно лечить, внушая им отвращение и рвоту при напоминании о спиртных напитках. Неожиданно поднялся мужчина с жалобой на сильную тошноту. Он представил себе, что пьет вино. Просил оказать помощь. Нельзя ощутить это без привлечения самовнушения. Но побуждено оно было извне, услышанным словом.
Теперь, вероятно, никто не станет утверждать, что слово «внушение» утратило свой первоначальный смысл. Глагол «внушать» происходит от древнерусского и церковно-славянского «въноушати», что означало: услышать, внедрить в сознание. В словаре В. Даля значится «ввушать что, кому (во ушать?) — вносить в уши, вселять, вперять, вкоренять, внедрять, передавать; убеждать, поселять в мыслях, помыслах; заставлять думать, хотеть, побудить к принятию представлений словами или другим способом».
Внушать можно не только «внесением в уши», но и словом написанным, а самовнушение вообще происходит на основе так называемой внутренней речи. Выходит, понятийное содержание слова шире изначального, этимологического. Но слова привились, стали терминами, так им и существовать.
Вводимая информация воспринимается не пассивно, она перерабатывается с учетом запечатленного в мозгу жизненного опыта.
Подвергаемый внушению субъект всегда выступает в роли соавтора внушения, так как обогащает вводимую информацию своим собственным воображением. Соавторство, безусловно, содействует внушению. Содержание, яркость и чувственная реальность воображения зависят не только от содержания вводимой информации, ее эмоциональной окрашенности, но и от собственной эмоциональности, жизненного опыта, культуры, потребностей и физического состояния человека, подвергаемого внушению.