Пусть теперь сам читатель решит, какое начало оказывает большее внушающее действие — земное или неземное!
К реалистическому началу искусства Древней Руси устремлялась живопись Феофана Грека, Даниила Черного, Дионисия, Симона Ушакова и др. Но с наибольшей смелостью земное бытие высвечивает в иконах и фресках инока Андронникова монастыря Андрея Рублева. Потустороннему, иллюзорному великий мастер уделял то же внимание, что и истинно человеческому, мыслящему, которое, переступив столетия, продолжает жить, действовать, вдохновлять и возвышать человека.
Особую власть над человеком имеет музыка. Никакой другой вид искусства не касается таких глубинных чувств, какие пробуждаются музыкой. В церкви она призвана воспевать бога и побуждать к размышлениям, далеким от земной жизни. В журнале евангельских христиан-баптистов «Братский вестник» говорится: «Музыка… имеет силу утешать скорбящие души, возвышать и очищать наши сердца. Но горе нам, если мы подпадаем под власть музыки, не направленной на прославление Господа. Она может привести нас к вратам ада». И на музыку накладываются вероучительные ограничения.
И все же церковная музыка великих композиторов переступала через канонические барьеры, несла в массы жизнеутверждающий пафос. Оратории Г. Генделя, хоралы И. С. Баха, «AveMaria» Ф. Шуберта, заупокойные В. А. Моцарта и Г. Берлиоза, «Литургия» П. Чайковского пробуждают чувства ненависти к рабству, призывают к свободе, подвигу во имя высоких гуманных идеалов.
«Жизнь, смерть, любовь, сострадание — все будет сказано в музыке, ибо в ней, в музыке, мы могли достичь наивысшей свободы, за которую боролись на протяжении всей истории, начиная с первых проблесков сознания в человеке… И лишь музыка, преодолевая догмы всех времен, всегда устремлена в грядущее. И потому ей дано сказать то, чего мы не могли сказать…». Так Чингиз Айтматов в романе «Плаха» видит цепи, разорванные музыкой, воспевающей высшие идеалы человечества.
Требования к церковному искусству в течение почти двухтысячелетней истории христианства неоднократно менялись. Они приспосабливались как к общественным изменениям, так и к сознанию современников. Однако основных принципов использования искусства для пробуждения религиозных чувств реформы не касались.
Известные поправки вносятся и в наше время. Например, на Западе теперь к услугам «пастырей божьих» привлекаются радио, телевидение, кино, грамзаписи. Религиозный аппарат в США и Ватикане достиг гигантских размеров. Ему служит огромный клан радио- и телепроповедников. Только радио Ватикана по 18 часов в сутки заполняет эфир богослужением и церковной музыкой, пытаясь таким образом внушить миллионам людей религиозные идеи и чувства.
За рубежом к строительству и оформлению храмов теперь привлекаются зодчие и художники абстракционистского и авангардистского толка, далекие от реалистического отражения действительности. Ощущение нереальности в их искусстве потрафляет религиозному сознанию, обращенному к иллюзорному миру.
В гигантские храмы из стекла и бетона можно въехать на автомобиле. Фасад одной из церквей в Копенгагене имеет форму органа. В Калифорнии возведена церковь треугольной формы. Она символизирует Троицу.
Современные неореалистические течения в искусстве церковники используют в своих целях, чтобы оторвать людей от реального бытия и приобщить к религиозной вере, внушить человеку, что только в ней найдет он ответы на вопросы, волнующие его и общество, раздираемое классовыми противоречиями. Религиозные чувства расцвечиваются красочными религиозными обрядами, особенно коллективными, которые исполняются в церковных храмах. Религиозные обряды — важнейшее средство эмоционально-психологического влияния на верующих. Они закрепляют веру в сверхъестественное, в чудеса, бессмертие души, загробную жизнь; формируют систему привычных религиозных образов, представлений и культовых стереотипов. Их многократное повторение превращается в привычку, становится потребностью верующего.
Религиозные обряды сопровождают верующего от рождения до смерти и используются христианской церковью как могучее средство внушения евангельских идей. «Ив ходе богослужения, и при произнесении проповеди, и в момент исповеди внушение широко используется служителями культа… Для того чтобы человек стал глубоко религиозным, он должен слепо уверовать в истинность религиозных мифов, идей и догматов. Этой цели и служит механизм религиозного внушения».