– Ух ты! – порадовались дети.
И он начал им читать Достоевского.
Дети увлеклись.
Он не обсуждал с ними ничего, не задавал вопросов. «Слушайте и попытайтесь всё понять», – сказал он детям.
Они, может быть, поняли не всё. Но помогали им чувства: они то грустили, то возмущались, то восхищались. Иногда же лились слёзы – плакали даже мальчики. Не скрывал слёз и учитель.
Так прошла первая свободная от программы неделя.
Когда учитель дочитал последнюю страницу и посмотрел на своих учеников, он их не узнал – они повзрослели, были озабочены.
Потом несколько дней они посвятили музеям, театрам. Остались ещё две свободные недели, после чего завершится учебный год и он расстанется со своим классом и школой.
– Так скажите, что же нам делать?
Голубоглазая девочка сказала:
– У меня есть предложение. Вы же студент филологического факультета, и скоро у вас будут экзамены?
– Это так.
– Нельзя ли узнать, какие вы будете сдавать экзамены?
– Почему же? Можно! Скажем, историю литературы, языкознание…
– Алексей Александрович, – прервала голубоглазая девочка, – расскажите нам об истории русской литературы.
– Что?!
Но дети воодушевились.
Всех перекричал зеленоглазый мальчик.
– Алексей Александрович, вообразите, что вы профессор университета, а мы ваши студенты четвёртого курса. Прочитайте нам лекции по истории русской литературы, а потом мы сдадим вам зачёты…
Класс взорвался от восторга.
– Как?! – не сдавался учитель. – Вы же ученики четвёртого класса!
– А вы вообразите, что мы студенты.
– Но вам будет скучно, лекции ведь для взрослых!
– А вы сделайте так, чтобы нам было интересно.
– Вы же не поймёте.
– Но мы поняли Достоевского…
Все возражения учителя дети смело парировали.
Он отошёл к окну, посмотрел, какую нежную зелень распускают деревья.
Дети застыли в ожидании.
– Значит, вы хотите послушать курс лекций по истории русской литературы? – он не обернулся к детям. За его спиной прогремело «да». – Значит, вы как студенты, а я как профессор? – опять мощное «да». – Так и быть! – сказал он.
– Ура! – закричали дети.
Но Алексей Александрович преобразился.
Его глаза увидели перед собой за студенческой скамьёй тридцать шесть юношей и девушек, красивых и талантливых молодых людей. Студенты четвёртого курса стоя встретили своего любимого профессора.
– Садитесь, – мягко сказал профессор. – Итак, мы начинаем курс истории русской литературы. Сегодня у нас будут две пары вводных лекций…
После уроков… Нет-нет, после лекций со своими студентами Алексей Александрович направился в кабинет директора. Ему хотелось выказать своё восхищение по поводу утренних стихов, но в прихожей его остановила секретарша и шёпотом сказала:
– Он ещё не выходил, всех, кто рвался к нему, я отправила обратно!
– Правильно сделали! – похвалил девушку Алексей Александрович и попрощался с ней.
Вышел на улицу. Теплый майский день ласкал его. Настроение было хорошее – профессор остался доволен своими студентами: они были внимательны и задавали умные вопросы.
Он решил идти домой пешком. Понадобится часа три с лишним, время есть, а день – чудесный.
Примерно час он шёл в сторону центра города. По пути надо было пройти через красиво убранный скверик, где в декоративном порядке было посажено огромное количество тюльпанов. Он решил отдохнуть и дать глазам возможность насладиться красотой.
Так он сидел долго, пока не заметил, что погода меняется и может пойти дождь. До этого он думал о своих завтрашних лекциях со студентами, и ему было легко. Но теперь, – была ли причиной тому перемена погоды? – на него нахлынуло обычное для него чувство ненужности. Да, он написал двести страниц, но облегчение не наступает.
«Человек есть Путь, говорит Конфуций, но если у человека нет Пути? Если он не знает о своём Пути? Как ему быть? – думал он. – Человек без Пути – кто он? Вот идёт молодая женщина, кто она – человек Пути? Или этот старичок, который еле передвигает ногами, опирается на палку – он идёт по своему Пути или так и постарел, ни разу не подумав о том, что надо открыть в себе свой Путь?»
О Пути он начал размышлять сейчас, ибо, читая лекции своим студентам, он заговорил о философии Конфуция. К слову пришлось, но он не был конфуцианцем. Его философские взгляды не были целостными. Он полагал, что мир есть хаос нескончаемый, жизнь есть проявление хаоса, и если что-то мы считаем красотой и законом, это есть не что иное, как случайное столкновение или совпадение обстоятельств, которые могли и не совпасть. Но если человек имеет Путь?