6. Социальный идеализм вместо христианства
Дух христианства, его благовестия, не выраженный в полноте и правде исторической Церковью, жил и живет не только у верующих, но и у тех, кто отошел от Церкви, даже порой и у тех, кто боролся или борется против Церкви. В частности, проповеди милосердия, самопожертвования, бескорыстного служения ближним продолжали (и продолжают) жить у таких людей. Вопрос социальной правды, человечности в людских взаимоотношениях на экономической почве вызывал уже в Средние века на Западе различные чисто религиозные движения в этом направлении. Мы упоминали о созданном св. Франциском «ордене бедных»; еще ранее, в движении так называемых «катаров» (апостолов всяческой «чистоты»), еретического движения, связанного с манихейством (проникшим рано в Европу), те же мотивы братского отношения ко всем людям звучали очень сильно. Но уже с XIII в. в Европе, на почве рецепции римского права с его высокой идеей jus naturale (естественное право), развивается социальный идеализм и безрелигиозный гуманизм. Первое течение уже в XIV в., а потом и позже выдвигает первые христианские утопии, в которых изображается «земной рай», идеальный социальный порядок, когда нет бедных и богатых, господствующих и угнетенных. Этот дух утопий, по существу питающихся от христианских начал (от рассказов о ранней христианской общине в «Деяниях»), . опирается как раз на идею «естественного права», присущего каждому человеку. В произведениях Руссо эти утопические надежды и идеи получают революционную - окраску (что вспыхнуло с огромной силой в коммунистических идеях Бабефа — в конце XVIII в. во Франции). Влияние Руссо на развитие утопических построений становится с конца XVII в. необычайно сильным; оно, собственно, не стихло и до сих пор — искра социального революционизма продолжает находить для себя всюду горючий материал. Но до Маркса утопические построения не чуждаются еще религиозных идей,— только с Марксом социальный утопизм приобретает ярко антихристианский, антирелигиозный характер[263]. В «Коммунистическом манифесте» Маркса (появившемся в феврале 1848 г.) борьба за социальную справедливость, вообще социальный идеализм, приобретает определенно антихристианский характер. Лозунг «Религия — опиум для народа» становится боевым лозунгом, а в русском неомарксизме - ленинизме самым сильным врагом объявляется всякая «поповщина». Если где есть хотя отдаленная связь с религией, с Церковью, с «поповщиной»,— это уже заранее отбрасывается в марксистско-ленинской системе.
263
К истории этих социальных движений первой половины XIX в. см. мой этюд «Окаменелое нечувстие». (Православная мысль, вып. 8.)