4. Разделения не нарушают основного единства Церкви
Чтобы разобраться в этом очень сложном и запутанном вопросе, надо прежде всего обратить внимание на то, что условием вхождения в Церковь Христову является крещение во имя Св. Троицы. Все, кто крещены во имя Св. Троицы, уже принадлежат Церкви,— причем надо иметь в виду, что крещение имеет, по нашему церковному сознанию, силу таинства и в том случае, если оно было совершено не священником, а мирянином, который сам был крещен. В силу этого лица из одного «исповедания» принимаются в другое без перекрещивания: если католик или протестант принимает православие, то его не надо еще раз крестить. Признание силы таинства за крещением в других исповеданиях означает, что в Церковь Христову входят все, кто был крещен во имя Св. Троицы.
Это все касается индивидуального вхождения в Церковь Христову тех, кто крещен во имя Св. Троицы. Это значит, что для нас, православных, и католики и протестанты суть члены Христовой Церкви, входящие в ее состав. Этот факт ведет, конечно, к усложнению понятия Церкви — как будто приходится признать две стороны в понятии Христовой Церкви: в Церковь Христову, по признаку крещения, входят все исповедания, а с другой стороны, разделения внутри христианского мира тоже есть реальность. Как же согласовать это?
Необходимо понять, что все разделения, какие возникали и возникают внутри христианского мира, как бы ни были они печальны и даже трагичны, не разрушают единства Церкви. Они его нарушают, потрясают,— но все, кто был крещен во имя Св. Троицы, остаются членами Христовой Церкви. Этого ничто не может ни зачеркнуть, ни ослабить... Конечно, дело идет только о тех, кто принял св. Крещение; не принявшие св. Крещения остаются за пределами Церкви, как бы ни были высоки их моральные качества, чистота и духовность их внутреннего мира. Мы, конечно, не можем сказать, что те, кто не вошел в состав Христовой Церкви, что они не будут спасены,— нам не дано это знать. Нам, однако, указан путь спасения — он выражен как раз в св. Крещении; то же, что происходит за пределами Церкви, ведомо одному только Богу.
Итак, все, кто был крещен во имя Св. Троицы, к какому бы исповеданию они ни принадлежали, находятся в Церкви,— единство Церкви здесь обусловлено тем соединением с Господом Иисусом Христом, которое осуществляется через св. Крещение. Но через св. Крещение мы только входим в Церковь, но этим одним не определяется наше положение в Церкви,— т. е. как положение отдельных исповеданий, так и чисто индивидуальное. Мы исповедуем, что только одна православная Церковь обладает полнотой и чистотой жизни во Христе,— все же остальные исповедания, хоть и в разной степени, грешат отклонениями от Православия. Разберем это в отношении наиболее крупных «исповеданий».
5. Проблема единства Церкви в католическом истолковании
Что касается римско-католической церкви, то в ее разрыве с христианским Востоком, как он наметился еще с IX в. и завершился в XI в., было несомненно много недоразумений. Эти недоразумения могли бы быть легко устранены, если бы в римском католичестве не стали накопляться черты и действия, неприемлемые для Востока, перешедшие затем — после бесплодного Флорентийского Собора 1439 г.[269] в решительное взаимное неприятие, а со стороны Рима в ряд непрерывных попыток к «унии»[270], нечестной в самом замысле ее. Еще позже властолюбивые замыслы римских пап привели постепенно к тому догматическому положению, которое на Соборе 1854 г. было оглашено под названием «догмата о непогрешимости папы, когда папа провозглашает новые догматы ex cathedra». Этот неестественный догмат понадобился для того, чтобы провести будто бы законным путем догмат о Божией Матери (1870 — о «непорочном зачатии»). Но фактически Рим ищет не только признания догмата о непогрешимости папы,— еще более ищет он подчинения папе, как главе всей Церкви, как «викарию Христа»... Если в древней Церкви римский папа имел исключительный авторитет, то только потому, что в эпоху богословских смут (III— VIII вв.) римские папы были наиболее верными и стойкими хранителями веры. Не авторитет римского папы определял истинность его веры, но чистота его веры определяла его авторитет... Но даже авторитетность римских пап в указанную эпоху не вела никоим образом к признанию римского папы главой всей Церкви: древняя Церковь не знала и не принимала такого внешнего, административного единства Церкви.
269
Флорентийский Собор, созванный римским папой, имел всю видимость Вселенского Собора, поскольку на нем участвовали представители православной Церкви. Хотя один лишь Марк Ефесский не присоединился к теме Собора о воссоединении, но затем весь Восток отрекся от своих представителей, предавших Православие.
270
Начиная с XVI в. (Брестская уния) римская церковь вплоть до наших дней (в так наз. «Восточном обряде») пытается добиться присоединения к Риму Православия (вместо воссоединения) при условии подчинения папе.