70 71
нятся , елико мощно, готовящийся...»
Такая подготовка к исповеди имеет свое историческое основание. Не все из великих грешников и в первые века христианства несли публичное покаяние, но
72
всем, однако, предписывалось проходить покаянные подвиги за свои грехи . Нельзя не заметить, что само Евангелие предлагает немало таких подвигов,
73
служащих не только к уврачеванию, но и к полному прощению грехов , которые (подвиги) могут входить — и поэтому входили у первых христиан — в качестве составных частей в общую систему покаяния. Подвиги эти следующие: милостыня (Лк. 11, 41), прощение обид (Мф. 6, 14), отвращение другого от
74
греховного пути (Иак. 5, 20), преизобилие любви к Богу (Лк. 7, 47) и другие . Из всего этого и ныне должно составляться гове-ние. Важна подобная подготовка к исповеди и с психологической стороны: ибо не все равно для настроя нашей души, едим ли мы мясо, молоко, яйца, пьем вино, играем в карты, ходим в кино, ухаживаем за знакомыми и любимыми лицами или трапезуем раз (или даже ни
75
одного) в день,
-306-
пребываем в молчании и смертной памяти, раньше встаем, усиленно молимся, избегаем лиц другого пола76.
Что касается самого чина исповеди, то в нем остались те же умилительные молитвы (о чем уже было раз упомянуто), тот же период времени, определенный для разрешения от грехов, ибо и теперь в церковной практике принято, чтобы говели, по крайней мере, хоть на Страстной седмице, и даже тот же
77
эксомологисис, но только тайный и очень сокращенный, хотя никому не запрещается исполнять его и продолжительно. Даже в мелких подробностях замечается сходство теперешних формул исповедания с древними чинами. Так, начальные слова исповеди: «Исповедаюся аз, многогрешный, имя рек, Господу Богу Вседержителю, и Пречистей Его Матери, Пресвятой Богородице и При-
78
снодеве Марии, и святым небесным силам, и всем святым Его, и тебе, отче» , несомненно, есть остаток той древней вышеуказанной практики, когда кающиеся
валялись в ногах у каждого входящего в церковь и всем каялись, у всех просили прощения.
IV. Тайна исповеди
Впрочем, есть нечто, что особо отличает нынешний строй исповеди от первохристианского. Это — тайна исповеди, которая в настоящее время соблюдается почти79 во всех случаях.
«Аще же который неискусный, злонравный и безумный иерей, — писал св. Димитрий Ростовский в окружном послании к духовенству, — хмелем или злобою пиянствуяй, или гордынею и тщеславным превозношением неистовяся, дерзнет обличати детей своих духовных и изъявляти пред человеки грехи их, таковый... духовник не духовник, но Иуда, Христов предатель, паче же рещи, сам
сатана, клеветник братии нашея, сверженный с небеси... от негоже человеком
80
горе; горе бо, а не спасение от такового духовника бывает...» И далее разъясняет, в чем состоит это горе.
Откуда образовался такой взгляд <что исповедь должна быть тайной> после гласной исповеди первохристианских времен? Причинами послужили человеческая немощь, охлаждение начальной ревности, отсутствие ненависти к своим грехам и, наоборот, присутствие и нарастание все большего самолюбия, тщеславия, гордости, а отсюда ложного стыда и страха. Пока были гонения, пока у каждого -307-
христианина ежедневно и ежечасно мелькала смерть пред глазами, до тех пор и не дорожил никто ничем в мире, лишь бы не лишиться Царства Небесного. Что ему было до того, что скажут люди? Вот что скажет Христос на Страшном Суде — это другое дело! И шли на все мучения публичной исповеди, забывая стыд и свою телесную немощь... Шли добровольно, шли и невольно. И никто не осуждал, не любопытствовал, не смеялся, не соблазнялся, но наоборот, все плакали и молились за грешников. Таково свойство истинной любви. Прошли гонения, настали мирные времена, стали люди спокойно и вдоволь есть, пить и спать, появились и лень, и стыд (при бесстыдстве греха!), и боязнь, и просто нежелание, и полное отвращение, и даже непонимание, за-чем-де нужно такое острое покаяние. Лучше не ходить на исповедь. И пришлось Церкви сделать снисхождение -позволить исповедоваться тайно и тайно же нести епитимий. Эту уступку допускали уже св. Василий Великий81, св. Григорий Нисский82, еще
83
дальше пошел св. Нектарий, патриарх Константинопольский , и, наконец, его
84
преемник св. Иоанн Златоуст . Но в их эпоху еще существовала, кроме тайной, и публичная исповедь. Чем дальше шло время, тем больше упрочивалась первая и все более умалялась, ослабевала последняя, ибо самые устои ее начали расшатываться85. Так что Церковь окончательно закрепила в своей практике тайную исповедь и стала охранять ее достоинство от болтливых, недостойных священнослужителей особыми правилами и прещениями86.