— Мы желаем остаться здесь.
Но, видя, что они жили в неге и богатстве, отвечаю им:
— Вы не можете жить здесь.
— Если мы не можем жить здесь, — сказал старший из них, — пойдем в другое место.
Говорю потом я сам себе: "Зачем гоню их? Еще не соблазнились бы. Труд заставит их уйти самих..." и говорю им:
— Пойдите, делайте себе келью, если можете. Они говорят:
— Укажи нам место, и сделаем.
Старец дал им топор и полный мешок хлеба и соли. Далее указал им твердый камень и сказал: "Вырубайте здесь себе келью, а деревья берите из болота; сделайте крышу и живите".
— Я думал, — говорил авва Макарий, — что они уйдут от такого труда.
-91-
Потом спросили они меня:
— Что здесь работают?
— Корзины.
Взял я из болота пальмовых ветвей и показал им, как начать плести и как надобно сшивать плетенку, и сказал:
— Делайте корзины и отдавайте сторожам, а они будут носить вам хлеб.
После сего я удалился. Они с терпением делали все, что велел я им, и не
приходили ко мне 3 года. Меня беспокоила мысль: "Как живут они? И почему не приходили ко мне спросить о помысле? И издалека приходят ко мне, а они, вблизи живя, не приходили. И к другим не ходили. Только молча приходят в церковь принимать Дары". Постясь неделю, я молился Богу, чтобы Он открыл мне образ жизни их. По прошествии недели пошел я к ним посмотреть, как они живут. Когда постучался у них в дверь, они отворили и приветствовали меня молча. Я помолился и сел. Тогда старший дал знак младшему выйти, а сам сел и плел корзину, не говоря ни слова. В девятом часу105 постучался и взошел младший. Приготовил
немного кашицы и по знаку старшего поставил на стол. Положил на него три сухих хлеба и стал молча.
Я сказал:
— Встаньте, поедим.
Встали мы и поели. Потом принес он кружку воды, и мы пили.
Когда же настал вечер, они спрашивают меня:
— Пойдешь ты от нас?
— Нет, — отвечал я, — усну здесь.
Они постлали для меня рогожу в стороне, а для себя в углу другой стороны. Сняли с себя поясы и верхние одежды и легли вместе на одной рогоже106 против меня.
Как они легли, я молился, чтобы Бог открыл мне образ жизни их. Тогда отверзлась крыша, и стало светло как днем. Они не видали света.
Думая, что я сплю, старший толкает в бок младшего, Оба встают, опоясываются и воздевают руки к небу. Я смотрел на них, но они не смотрели на меня. Тут я видел, что демоны, как мухи, кружились около младшего. Одни хотели сесть на уста его, другие на глаза; и я видел, что ангел Господень с огненным мечом ограждал его и отгонял от него демонов. А к старшему они не могли приближаться. -92-
Около утра странники опять легли. Но я сделал вид, будто просыпаюсь. Они сделали то же. Старший сказал мне:
— Хочешь ли, мы пропоем 12 псалмов?
— Хорошо, — отвечал я.
Тогда младший пропел пять псалмов и после каждых шести стихов пел одно
107
аллилуиа . И при пении каждого стиха огненный луч выходил из уст его и восходил на небо.
Подобным образом, когда и старший отверзал уста для пения, из них выходила как бы огненная вервь и достигала неба.
И я также проговорил несколько стихов и, уходя от них, сказал:
— Помолитесь обо мне! Они поклонились молча.
Итак, узнал я, что старший уже был совершен, а младшего еще искушал враг. Чрез несколько дней старший брат почил, а в третий день после него и младший».
Когда отцы приходили к авве Макарию, он водил их в келью умерших братии и говорил:
— Пойдите, посмотрите, где мучились юные странники!108
• Авва Палладий, епископ Еленопольский, автор знаменитого «Лавсаика», рассказывает о Павле Препростом109, как он достиг величайшей святости, через что он так прославился в древних отцах:
«Некто Павел, сельский земледелец, чрезвычайно незлобивый и простой нравом, сочетался браком с женою, весьма красивою, но бесчестного поведения: она уже давно грешила, только муж не знал этого. Однажды, пришедши с поля домой внезапно, он застал свою жену грешащею с другим. Посмеявшись немножко, он сказал любовнику ее:
— Так, так, поистине говорю, мне все одно. Вот, клянусь Иисусом, я не хочу больше жить с нею! Вот ты живешь с ней, ну, и детей корми, а я ухожу и буду монахом...
И тотчас все бросив, уходит из дому, никому не говоря ни слова, не ославляя скверной женщины, обходит восемь монастырей и, пришедши к блаженному Антонию, стучится в двери.
Антоний, вышедши, спрашивает его:
— Что тебе нужно?
— Хочу быть монахом, — отвечал Павел.
-93— Не можешь, — сказал Антоний. — Тебе уже шестьдесят лет. Ступай лучше
опять в свое село, работай и живи в трудах, благодаря Бога. Ты не можешь перенести скорбей пустыни.