«Прежде всего, оставляй сынам твоим в наследие непорочную веру и святые догматы, чтобы тебе не только сынов, но и внуков твоих привести ко Господу путем православия»141.
«Если тот, кто может пользовать других словом, но не преподает его изобильно, не избежит наказания, то какой беде подвергают себя те, которые трудами своими могут помочь злостраждущим и не помогают?
Избавляй братии, о ты, избавленный Богом! Спасенный! спасай ведомых на смерть и не будь скуп к искуплению душ, убиваемых бесами. Ибо в этом состоит величайшая почесть, данная от Бога разумному созданию, и она выше всякого делания и видения смертных и бессмертных!»142
Таково учение, такова любовь к людям, таково завещание к монахам — правда, не всем, а уже спасенным — святых отцов-отшельников, удалившихся от мира! Я нарочно выписал последние слова св. Иоанна Лествичника, чтобы показать их тем невежественным людям, которые обвиняют монахов в эгоизме, в том, что последние желают-де спасать только себя, а не других. Не «только себя», но «прежде себя», как и Господь чрез апостола повелевает (Рим. 2, 21). А когда себя спасут, тогда спасают и других. И в этом — величайшая почесть, как говорит святой отец, но силы слов его все-таки нападающие на монашество не понимают. А иначе что получается? Те, которые кричат об эгоизме монахов и альтруизме собственном, на своих собственных делах показывают, что они не имеют сил спасать других. Мы видим, что философы эти ни в личной жизни, ни в общественной не дают умиротворения душам человеческим и блаженства, но только растравляют их страсти, возбуждают ничем неудовлетворяемую жажду наслаждений, а после тоску и вечное стремление к чему-то неизвестному, что они называют «прогрессом»... -105-
Глава 11. Смирение.
§ 1. Страх Божий.
Приложение: страх бесовский.
I. «Человек, принявший на себя проходить
путь внутреннего внимания, — говорит авва преп. Серафим Саровский1, — прежде всего, должен иметь страх Божий, который есть начало премудрости [Притч. 1, 7]». «Начало истинной жизни в человеке — страх Божий», — сказал и св. Исаак Сирин . «Страх Господень — источник жизни. Страх Господень — твердыня души. Страх Господень приводит в порядок духовную мысль... Никто из людей так не высок, как боящийся Господа. Кто боится Господа, тот подобен свету, указывающему многим путь спасения. Кто боится Господа, тот подобен укрепленному граду, стоящему на горе; и пред лицом его трепещут лукавые бесы», — поучает преп. Ефрем Сирин .
И Сам Бог говорит:
На кого воззрю? Токмо на кроткаго и молчаливаго и тре-пещущаго словес Моих (Ис. 66, 2).
1. Чрез страх человек достигает любви, а не иначе
«Познавший себя, — говорит преп. Иоанн Лествичник4, — достиг разума страха Господня и, ходя в оном, достигает врат любви».
«Умножение страха Божия есть начало любви»5, — говорит он же.
Преп. Исаак Сирин учит6:
«Человек, пока в нерадении, боится часа смертного; а когда приблизится к Богу, боится сретения суда; когда же всецело подвинется вперед, тогда любовию поглощается тот и другой страх... Кто достиг любви Божией, тот не желает уже снова пребывать здесь; потому что любовь сия уничтожает страх [1 Ин. 4, 18]».
«Как невозможно переплыть большое море без корабля и ладьи, — говорит он же, — так никто не может без страха достигнуть любви. Смрадное море между нами и мысленным раем можем переплыть только на ладье покаяния, на которой есть гребцы страха. Но если эти гребцы страха не правят кораблем покаяния, на котором по морю мира сего преходим Богу, то утопаем в этом смрадном море. Покаяние есть корабль, а страх — его кормчий, любовь же — божественная пристань.
-106-
Поэтому страх вводит нас на корабль покаяния, перевозит по смрадному морю жизни и путеводствует к божественной пристани, которая есть любовь. К сей пристани приходят все труждающиеся и обремененные покаянием. И когда достигнем любви, тогда достигли мы Бога, и путь наш свершен, и пришли мы к острову тамошнего мира, где Отец, Сын и Дух Святой» .
Авва Херемон, отшельник египетский, сказал:
«Три побуждения заставляют людей уклоняться от пороков, т. е. страх будущего мучения в геенне... надежда и желание получить Царство Небесное, наконец, расположение и любовь к самой добродетели [Притч. 8, 13; Пс. 33, 23; 1 Кор. 13, 8]... Посему-то св. апостол все дело спасения заключил в исполнении трех оных добродетелей. Ныне пребывают, говорит он, вера, надежда, любовь, три сия (1 Кор. 13, 13). Вера страхом будущего суда и мучений отклоняет нас от скверны пороков; надежда ожиданием небесных воздаяний, отторгая ум наш от настоящего, заставляет презирать все плотские удовольствия; любовь, огнем своим воспламеняя в душе нашей любовь ко Христу и к преспеянию в духовных добродетелях, побуждает с совершенною ненавистью отвращаться от всего, что противно им. Хотя эти три добродетели ведут нас, по-видимому, к одному концу... но степенями своего превосходства много различаются между собою. Две первые свойственны тем людям, которые стараются преуспевать в добродетелях, но не имеют еще постоянного расположения к ним; третья же особенно принадлежит Богу и тем людям, которые восстановили в себе образ и подобие Божие...