«Он 12 лет служил великому святому, когда тот был болен, и сидел с ним на рогоже15. Но старец не обращал на него внимания. И хотя Иоанн много трудился для него, но старец никогда не сказал ему: будь спасен [по-нашему спа-си-бо
(спаси Бог) — ою0п^]. Когда же старец приблизился к смерти и к нему собрались старцы, то взял за руку его и сказал ему:
— Будь спасен! Будь спасен! Будь спасен!
И обратившись к святым отцам, поручил его им, говоря:
— Это ангел, а не человек!»
Так приходили в совершенство великие святые. Мы обращаем внимание на их сверхъестественные телесные -134-
труды и унываем, с ропотом говорим: «Кто их может понести, они невероятны... Я не могу вместить их... Куда нам...» Но почему мы забываем их духовное делание? Ведь диавол за язык нас не тянет?..
Святые отцы приводят и иные примеры обычных искушений16, когда люди стараются скинуть с себя тяжесть испытания и переложить ее, вопреки заповеди апостола, на чужие плечи (Гал. 6, 2), но для нас довольно и этого. Можно только одно сказать, что, понимаем ли мы свою вину или не видим ее и не сознаем себя повинными в чем-то, мы должны в обоих случаях признавать себя виновными. Святые отцы никогда не оправдывались в том, в чем их обвиняли, хотя бы и в безнравственных поступках, к которым они никогда не приближались даже мыслью17. Только когда называли их еретиками, оправдывались. Да и какой смысл расточать слова и доказательства в защиту своей чести или доброго имени? Доказывать надо не словами, а хорошими делами, и если мы посильно исполняем заповеди Божий и нас все-таки обвиняют, то претерпим клевету (Мф. 5, 11-12); ибо если дела, которые вообще сильнее действуют, не убеждают людей в нашей невиновности, то как могут убедить слова? Если же мы не достигли такой высоты, чтобы на все молчать (Мф. 27, 24)18, то со смирением и страхом Божиим, когда грозит нам большая опасность и наказание, скажем истину: как было дело и что мы не виноваты, — и если нас не слушают, то настаивать на своей правоте не
19
полагается . А если мы сами кругом виноваты да еще стараемся оправдаться, то, ясное дело, подобным поведением заранее сами раздуваем себе геенну20.
Приведу два примера.
21
1. Авва Макарий Великий рассказывал о себе : «Когда я был молод и жил в келье в Египте, взяли меня и сделали клириком в селе. Не желая быть клириком, я убежал в другое место. Сюда ходил ко мне благочестивый мирянин, брал мое рукоделие и доставлял мне нужное. По искушению диавольскому, одна девица в том селе впала в любодеяние. Когда она зачала во чреве, спрашивали ее:
— Кто виновник этого? Она отвечала:
— Отшельник.
Тогда пришли и взяли меня в село, навесили мне на -135-
шею закопченных горшков и ручек от посуды и водили меня по улице, били и кричали: "Этот монах растлил нашу девицу. Возьмите его, возьмите!" И избили меня едва не до смерти.
Подошел один старик и сказал:
— Долго ли вам бить этого монаха, странника?
А мирянин, служивший мне, шел за мною весь в стыде. И его много ругали, говоря: "Вот отшельник, которого ты хвалил! Что он сделал?" А родители девицы
говорили: "Мы не отпустим его, пока не представит нам поручителя, что будет кормить ее".
Я попросил служившего мне мирянина, и он поручился за меня. Возвратившись в свою келью, я отдал ему корзины, сколько имел их, и сказал:
— Продай и отдай жене моей на пропитание.
И говорил самому себе: "Макарий, вот нашел ты себе жену: теперь тебе надобно немного побольше работать, чтобы кормить ее". Работал я день и ночь и посылал ей. Когда же пришло время родить несчастной, то она много дней мучилась и не могла родить. Говорят ей:
— Что это значит?
— Знаю, — отвечала она, — я оклеветала отшельника и ложно обвинила его. Не он сделал это, а такой-то юноша!
Тогда служивший мне мирянин пришел ко мне с радостью и сказал:
— Та девица не могла родить, пока не призналась, что отшельник не виноват и что она солгала на тебя. И вот все село с почестью хочет идти сюда и просить у тебя прощения.
Услышав об этом и избегая беспокойства от людей, я встал и убежал сюда, в скит. Вот первая причина, по которой я пришел сюда!»
2. Рассказывали об авве Агафоне следующее.
«Пришли к нему некоторые, услышав о великой его рассудительности. Желая испытать, не рассердится ли он, спрашивают его:
— Ты Агафон? Мы слышали о тебе, что ты блудник и гордец?
Он отвечал:
— Да, это правда.
Они опять спрашивают его:
— Ты Агафон, пустослов и клеветник?
-136
-Я.
— Ты, Агафон, еретик?
— Нет, я не еретик, — отвечал он. Затем спросили его:
— Скажи нам, почему ты на первые вопросы соглашался, а последнего не вынес?