18) Агассис: «Соотношение родов и видов органического мира указывает на предшествовавший акт свободной, премудрой и всемогущей воли Божией». (Contributions to the natural history).
19) Малебранш: «Бог есть начало всех наших представлений и воли в человеческом уме. Он же есть единственная причина движения всех чувственных предметов». (Истор. Филос. Бауэра).
20) Берклэ: «Наши представления, - это нечто духовное, истекающее из Бога, - Бог, в котором первообразно соединены все идеи, создаст их в нашем воображении; поэтому идеи могут существовать вне нас, но только в мыслящем существе, - в Боге». (Истор. Фил. Бауэра).
21) Ватсон, астроном: «Изучение дивного механизма звёздного неба возбуждает и укрепляет в нас удивление к бесконечному совершенству Всемогущего и живого Бога». (Theoret. Astronomy, 1877, стр. 8).
22) Астроном Гершель: «Чем более наука укрепляется в своих знаниях, тем с каждым днём является больше и больше доказательств бесконечной жизни, существования Творца и силы Его всемогущества. Геология, математика, астрономия, естественная история, - все приносят по камню в храм науки, воздвигаемый для восхваления и прославления Творца-Бога нашего.
23) Кеплер, открыв три великих удивительных закона, на которых основывается новейшая астрономия, восклицает в заключении Гармонии мира. «О Ты, Который чрез свет природы побудил нас желать страстно света Твоего милосердия, чтобы открыть нам свет Твоей славы: благодарю Тебя, Создатель мой и Бог, за то, что дозволяешь мне удивляться Твоим творениям и любить их! Я окончил теперь подвиг своей жизни, вполне уверенный, что Творец дал мне силу совершить его. Я поведал людям славу Твоих творений настолько, насколько мой ум мог понять их величественную бесконечность. Мои чувства обратились на отыскание истины; и насколько возможно было для меня это, я отыскивал её со всею справедливостью и чистосердечием. Если я, ничтожный червь пред Тобою, рождённый во грехе, высказал что-нибудь противное Твоим благим намерениям, пусть Св. Дух внушит мне это, чтобы я мог то исправить. Если чудная красота Твоих творений возвысила мою душу, и если я искал славы между людьми по мере того, как подвигался в своём труде, предназначенном только к Твоему прославлению, то прости мне по Твоей благости и милосердию, и соделай, чтобы все мои произведения клонились к Твоей славе и способствовали к благу людей. Славьте Господа, о небесные гармонии, и вы, постигающие земную гармонию, славьте Его! Да прославляет душа моя Творца в продолжении всей моей жизни! Им и в нём существует весь мир материальный и духовный, существует всё, что мы постигаем и чего ещё не постигаем, потому что много ещё предстоит работы над тем, что мы оставляем неоконченным!»
24) Гёте говорит Экерману: «Я утверждаю, что у меня составилось точное понятие о Боге, все мои мнения заключаются в следующем: Бог непостижим, в человеке есть о Нём только смутное предчувствие и тусклое понятие. Но природа и чувство до того проникнуто Божеством, что оно нас руководит и поддерживает! В нём мы живём, дышим и существуем; мы радуемся и страдаем по вечным законам, в отношении которых мы, в одно и то же время, являемся существами действующими и страдательными; мы подчиняемся им часто бессознательно. Дитя ест с удовольствием сладкий пирог, не заботясь о том, кто его приготовил; воробей клюет вишню, не спрашивая, как она выросла.
Понятна ли для нас идея о Боге? Хоть бы мы, подобно туркам, дали Ему сотню имён, всё-таки не могли бы обнять всех Его бесчисленных свойств и были бы ещё бесконечно далеки от истины. Высочайшее Существо, Которое мы называем Богом, проявляется в человеке, во всей богатой и могущественной природе и великих событиях мира; поэтому идея о Нём, составляемая применительно к свойствам человеческим, очевидно недостаточна».
25) Гизо сказал: «Вот факт, который, я думаю, заслуживает внимания противников сверхъестественности. Наукою признано и доказано, что наш земной шар не всегда находился в таком состоянии, как теперь, но что в различные и неопределённые эпохи, он выдержал перевороты и преобразования, изменившие ему вид, физический строй, народонаселение; что человек, в особенности, не всегда существовал на нём, и он не мог существовать в те различные и последовательные периоды, через которые прошёл этот мир. Но как же он появился на нём? Человек может иметь только два объяснения своего начала: или он был совершеннейшим произведением природных сил вещества, или же творением сверхъестественной силы, высшей над веществом; и только двумя причинами - самовозрождением или сотворением - может он объяснить своё появление на земле. Но, признавая самовозрождение (чего я ни в каком случае не допускаю в своём сочинении), этот образ творения мог только рождать существа младенческие в первом возрасте начинающейся жизни, и никто, я думаю, не говорил и никогда не скажет, что силою только одного самовозрождения, человек, т.е. мужчина и женщина - человеческая чета - могли произойти и однажды произошли из недра вещества совершенно сформированными и взрослыми, в полном обладании сил и всех их способностей; только при этих условиях, человек, явившись в первый раз на земле, мог жить на ней, увековечить себя и основать род человеческий. И так, очевидно, другое начало человеческого рода единственно возможно, и только один факт сверхъестественного сотворения объясняет появление человека на земле». (L’Eglise et la societe chretienne, 1861, chap. IV).
26) Уоллес: «Большой шаг вперёд составляет то, что мы, вместо всей этой сложной теории, порождающей бесчисленные дилеммы и противоречия, можем предложить гораздо более простое и основательное мнение, именно: материя не существует, как сущность, отличная от силы, и что сила, в свою очередь, есть продукт духа».
Философия уже давно показала, что мы не можем доказать существование вещества, как его обыкновенно понимают, и в то же время она допускала, как доказанное для каждого из нас, наше собственное, самосознающее существование. Теперь наука пришла к тому же результату, что и философия, и это согласие должно бы поселить в нас доверие к тому, чему они вместе нас учат.
«Взгляд, к которому мы теперь пришли, кажется мне более возвышенным и величественным, равно как и более простым чем какой бы то ни было другой. По этому взгляду вся вселенная проникнута разумом и волей. Благодаря ему же, мы, наконец, можем перестать считать невозможным исследования о духе иначе как с точки зрения устаревших представлений о материи. Этот взгляд открывает нам возможность бесконечных форм бытия, связанных с бесконечно разнообразными проявлениями силы, совершенно отличной от того, что мы называем веществом, хотя не менее его реальной».
27) А. Секки: «Организм, каков бы он ни был, есть дело Предвечного Зодчего и то, что мы называем природой, ни что иное, как работа и искусство этого Высочайшего Зиждителя. Он то и дал форму организованной материи, подобно тому, как призвал к существованию и движению грубую материю. Исключить это начало под каким бы то ни было предлогом значило бы закрыть себе путь к объяснению даже таких явлений, где оно ясно. Это до такой степени справедливо, что те, которые хотели бы всё объяснить одной материей, находятся вынужденными одарить её силами и активными свойствами, хотя и весьма разнообразными, но всё-таки недостаточными для достижения их целей; но они забывают, что эти силы стоят в явном противоречии с основным свойством материи - с инерцией. Во всяком случае, последнее звено этой цепи чудных существ всегда будет неразрывно связано с понятием Божества и служит для нас знаменитой аллегорией Гомера».
28) Дарвин, по поводу постепенного усовершенствования глаза на различных ступенях органической лестницы, говорит: «Пусть этот процесс будет происходить в течение миллионов лет; и в течение каждого года на миллионах особей разных видов; - не можем ли мы поверить, что живой оптический инструмент мог бы этим путём стать настолько совершеннее стеклянного, насколько дела Создателя совершеннее дел человеческих?» (Orig. of spec., VI edit., p. 146). - На последней странице этого сочинения (т. IV, стр. 429) мы находим следующие слова: «Есть величие во взгляде на жизнь с её различными силами, по которому она была первоначально вдохнута Творцом в немногие, или в одну форму».