Третий пример. Всё здание материалистического и позитивного изучения физики, химии, физиологии, космогонии и многих других естественных наук построено на двух главных основных положениях: во-первых, что материя вечна, т.е. что количество её, которое существует ныне, существовало от вечных времён и будет вечно существовать, а во-вторых, что материя обладает от вечности достаточным количеством свойств и качеств, чтобы быть в состоянии сама, без помощи и вмешательства какой бы то ни было посторонней причины, самостоятельно творить все явления природы, весь видимый нами мир и всё живущее.
Сколько тысяч лет существуют науки (если признать их происхождение от Арабов и древних Египтян)! Сколько сотен тысяч учёных положили свою жизнь на изучение и разработку их; как старался каждый из них всё выше и выше надстраивать здание своей науки, быть безупречным и непогрешимым в своих выводах, для чего обставлял науку всевозможными способами проверок знания и строгим анализом: всё гипотетичное и сомнительное не включалось в область позитивного метода изучения природы и только одни положительные и неоспоримые данные получали право служить основанием для дальнейших выводов. Всё здание наук представляется нашему воображению чем-то непоколебимым, неоспоримым и великим.
Но спросим себя: чем доказываются оба основных положения наук, служащие ей краеугольным камнем и исходным пунктом всякого материалистического и позитивного научного вывода? Чем доказывается, что материя вечна или что она обладает всеми необходимыми качествами и свойствами, чтобы творить миры? Оказывается, что о доказательстве этих двух положений меньше всего озабочивались учёные; за них говорит одна давность. Учёные просто привыкли считать их за неоспоримые научные истины, и эта привычка переходила из поколений в поколения без малейших изменений, несмотря на протесты сотни великих учёных, в числе которых находились ещё Ньютон и Лейбниц.
В настоящее время можно сказать, что современная наука очень близка к тому, чтобы окончательно опровергнуть оба этих положения и признать полную подчинённость и зависимость материи от сил, действующих на неё и образовывающих её.
Во что обращается здание, если разрушить его фундамент? Много ли в позитивной науке останется неоспоримых данных, если признать основные положения, служащие исходными пунктами для всех научных выводов, ошибочными? Сколько в таком случае потребуется ввести в неё изменений, сколько дополнений и переделок, если наука будет принуждена покинуть господствующий ныне позитивизм и его принципы: 1) автоматичности, 2) необходимости, 3) всесилия законов природы и перейти на принцип господства в природе Разумной Воли, предусмотренности и полной целесообразности всех явлений?
Если только позитивизм будет принужден признать, как многие уже лучшие учёные признали, что силы образуют материю и что силы эти имеют разумное начало, то придётся признать и сосредоточие сил в одном Всеобъемлющем, Разумном Центре всех сил и Бесконечно Премудрую и Разумную Единую Волю, правящую вселенной, а при этом допущении, конечно, от позитивизма и камня на камне не останется. Но за то новая обновлённая наука, поставленная на истинную и логическую почву, даст после всех её преобразований необыкновенный скачок вперёд, ибо многое, что теперь кажется нам непонятным, при новом строе наук получит совершенно простое и естественное разрешение.
Четвёртый пример. Человек заболевает, например, болезнью печени и желчи; во всех подобных случаях принято посылать немедленно за доктором и начинать серьёзное лечение. Доктор, рассматривая больного как субъекта, в которого проникло известное количество болезнетворного яда, старается дать соответствующее количество противоядия, чтобы парализовать действие яда, и прописывает лекарства, диету и режим.
Лечение помогает, но по прошествии известного времени болезнь возвращается и притом каждый раз с новою силой. Лечение каждый раз возобновляется, дозы лекарств усиливаются и с течением времени и те лекарства, которые оказывали благоприятное действие, становятся недостаточными. Приходится прибегать к сильнодействующим лекарствам и разного рода наркотикам, которые, собственно говоря, не излечивают болезнь, но только притупляют ощущения боли, позволяя болезни усиливаться и идти своим естественным ходом. Все сильнодействующие лекарства, и в особенности наркотики, действуя благоприятно в одном направлении, оказывают в высшей степени вредное действие на другие органы, бывшие до сих пор здоровыми. Доктора охотно допускают подобного рода расстройства в том предположении, что, когда коренная болезнь пройдёт, то излечатся сами собой все побочные недуги, вызванные наркотиками и сильнодействующими лекарствами. Но предположите, что болезнь упорствует, то в результате получается полное расстройство всего организма, и все удивляются, отчего явились столь сильные усложнения болезней у человека, который всю жизнь был здоров?
Никому и в голову не придёт спросить себя о причине болезни, несмотря на то, что этот вопрос должен всегда стоять раньше самого лечения, ибо: 1) если устранить причину, то и болезнь должна прекратиться сама собой без всякого лечения; а во 2) если причина не устранена, то сколько ни лечить, болезнь должна же вновь вернуться; ибо нельзя залечивать рану, если в ней находится какая-нибудь щепка, которая делает больше вреда, чем приносит пользы лекарство.
Например, разбирая настоящий случай, надо заметить, что болезни печени и желчи бывают, конечно, от разных причин; но очень часто причина этой болезни зависит от нравственных мотивов. Человек зол и завистлив, всякая его собственная неудача раздражает его и приводит в ярость; каждый успех других доводит его до дрожи во всём теле и заставляет внутренне завидовать до скрежета зубов; его болезнь, мешая ему в делах, приводит в отчаяние, и злость и зависть кипят в нём и день и ночь. Такое ненормальное напряжение желчных пузырьков служит основной причиной расстройства, как самой желчи, так и соседних непосредственно с ней связанных органов. Разумно ли в этом случае лечить болезнь сильно действующими лекарствами и наркотиками и не обратить нисколько внимания на причину болезни и не постараться удалить её?
Более половины всех существующих на земле болезней, и в том числе почти все нервные болезни, могут быть причислены к числу тех болезней, причина которых кроется в нравственных недостатках, пороках, в неправильных отношениях к жизни и в том мировоззрении, с которым человек смотрит на себя, на окружающих его людей и на препятствия и превратности, встречаемые им на жизненном пути.
Если бы люди разумно относились к своей жизни и поступкам, они поняли бы, что сам здравый смысл указывает во всех этих болезнях: прежде чем начинать стравливаться лекарствами, следует усиленно постараться исправить свои пороки, недостатки и своё мировоззрение, и что радикальное излечение всех подобного рода болезней возможно только при этом условии. На лекарство следовало бы смотреть только как на средство, временно облегчающее страдания и дающее больному время одуматься или, так сказать, справиться с своим внутренним человеком, но что лекарство никогда не в силах оказать столь сильное действие, чтобы радикально излечить болезнь в то время, когда человек столь изобильно отравляет сам свой организм. При этих же обстоятельствах все старания докторов будут всегда тщетны и будут только расстраивать здоровье человека.
Как капля воды, капая на одно место, пронизывает камень; так и наши хотя бы самые малые несовершенства и порочные наклонности, проявляясь в нас постоянно и всегда, должны вызывать ненормальные отправления нервной системы и, следовательно, влиять на состояние здоровья организма. Сколько раз уже было замечено, что краткое пребывание на минеральных водах излечивало болезнь, тогда как перед тем целые годы употребления этой же самой воды не оказывали никакого действия! В этом случае сама вода играет только вспомогательную роль; важно же то, что человек устранил на время причину болезни, изменил свою обычную жизнь, сопровождённую трудностями, дрязгами, заботами, неприятностями, которые вызывали в нём потребность сердиться, негодовать, завидовать, волноваться и т.д., на жизнь более спокойную в нравственном отношении, окружённую комфортом, музыкой и развлечением. Наконец, не все нравственные причины могут быть названы мелочными; некоторые из них действуют в высшей степени пагубно на организм. Случалось, что от чисто нравственных причин следовал моментальный паралич и даже мгновенная смерть.