— Я не хотел беспокоить, но мне очень интересно узнать, как продвигается дело.
— А я надеялся, что ты мне расскажешь, — Миртин заметно погрустнел. — Кто бы это не сделал, для него нет ничего святого. Он не праксосинянин!
И действительно! Как я мог подозревать местного? Для жителей Праксоса пхарш был священен, неотъемлемая часть их существования. Память о семье, своих родных — все, чем дорожили они в этой жизни. Никто из местных жителей не смог бы отнять у собрата то единственное. Естественно, что подумали сразу на чужака — на меня! Пора и мне перестать судить это дело по земным меркам.
— Мой сын умер, — вдруг тихим голосом произнес старик. У меня в зубах заныло от той тоски, с которой он произнес эту фразу. Я молчал, смотрел на него и слушал.
— Я просто не успел, — голос старика дрогнул, — не успел сохранить его память. Меня не было рядом.
Плечи мужчины сотрясались от беззвучных рыданий. У меня сжалось сердце. Я неловко похлопал его по плечу и сказал:
— Я тоже недавно похоронил отца и не успел с ним попрощаться.
Я не идиот. Я знаю, что чужая печаль не заставит хорошего человека радоваться, но мне хотелось хоть как-то показать, что я чувствую его боль.
— И ты тоже не успел сохранить его память? — ужаснулся Пак.
— Там, где я живу, — ответил я, — нет таких устройств, вся наша память о наших родных здесь — я приложил руку к сердцу.
Старик молча положил мне руку на плечо и слегка сжал. Мы поняли друг друга. Такие разные. Такие похожие…
Я не смог оставить старика наедине со своим горем, и мы проговорили до тех пор, пока он не задремал, облокотившись на спинку кровати. Я укрыл его пледом и вышел, тихонько закрыв восстановленную дверь его номера. Миртин Пак много что рассказал мне о своем сыне — Куто. Он действительно очень гордился им, но все разрушил один лишь несчастный случай. Куто хотел пойти по стопам своего деда — стать археологом, но в одной из экспедиций случился обвал и мальчика погребло под обломками. Его отец узнал об этом слишком поздно — время, за которое можно было сохранить память мальчика, было потеряно. Но даже если бы он был рядом — спасательная операция слишком затянулась, завал разобрать удалось далеко не сразу.
Он рассказал еще кое-что интересное — когда он приехал на место обвала, проститься с сыном, к нему подошли иноземцы. Хотели купить пхарш Миртина, предлагали хорошо заплатить. Пак списал это на то, что ребята не местные, и не знают, что такая вещь не подлежит продаже. Объяснил. Они извинились и ушли. Каюсь, что я не сразу обратил внимание на этот эпизод — старик рассказал о нем вскользь, но уже позже, обдумывая рассказ праксосинянца, я вспомнил об этом. Какая-то мысль вертелась на краю сознания, но ускользала. Мне кажется, что я нащупал что-то важное, но еще не понял, что. Старик не придал значения той встрече с инопланетными торговцами, но в свете вчерашних событий нельзя было игнорировать подобные совпадения. Поэтому я решил, что утром схожу в местную полицию и расскажу об этом. Вдруг я смогу помочь свершить правосудие? С этой правильной мыслью я лег спать.
В местном отделении полиции, которая тут называлась “Службой Закона”, меня приняли не сразу, а примерно через полчаса. Меня выслушал один довольно усталый праксосинянин, кивнул, пообещал, что они обязательно проверят эту информацию и попрощался, ожидая, что я уйду. Он даже ничего не записал, продолжая таращиться на меня. Я еще немного посидел — может он хоть вопрос мне задаст? Затем мне стало неловко под его взглядом, и я ушел. Планета другая, система все та же — “убьют, тогда приходите, а пока не мешайте нам делать свою работу”.
Я вышел на улицу и сощурился от яркого света. Надо бы Паштета навестить в больнице… Вокруг меня жизнь продолжалась, ходили туда-сюда праксосиняне, встречались иногда представители и других рас, но реже. Местные жители давно не обращали внимания на приезжих, только дети все еще останавливались и тыкали пальчиками в непривычно выглядящих существ. Мимо, громыхая, проехал грузовик. Я невольно сделал шаг назад и посмотрел ему вслед. Что-то зацепило взгляд — знакомый логотип. С порывом ветра донесся резкий запах, и я сразу же вспомнил, где я видел эту эмблему. Кусочки разных наблюдений выстроились у меня в голове в цельную картину, и я понял, где нужно искать пхарш Миртина.
Полдня я потратил на то, чтобы отыскать контору, что вела раскопки на Кривых Холмах, потому что в том месте, где мой друг сломал ногу, не было уже никакой техники, как будто мы своим появлением там спугнули рабочих. Версия, конечно, так себе — плод моей разыгравшейся фантазии, но я уже почувствовал себя этаким героем древних времен — Шерлоком Холмсом, поэтому меня “понесло”. Добрые праксосиняне, которых я расспрашивал о рабочих, подсказали мне, где найти временное пристанище этой организации. Как выяснилось, называлась она “ПР-строй” и принадлежала дружественной расе рилан. В офисе “ПР-строя”, если можно так назвать несколько сборных корпусов, притулившихся на окраине города, я не обнаружил ни одного живого разумного существа. Походив вокруг и постучав во всевозможные двери, я задумался. Нарушать закон, вламываясь на частную территорию, не хотелось, но мне казалось, что цель оправдывает средства, и я полез в окно.