Рядом буржуазных социологов и экономистов отстаивается идея о том, что на смену индустриальному обществу в его капиталистическом и социалистическом варианте идет «постиндустриальное (послеиндустриальное) общество». В своем докладе, представленном VII Международному социологическому конгрессу в г. Варна, американский социолог Д. Белл пытался изобразить «постиндустриальное общество» как нечто уже существующее. Если верить его заявлениям, «постиндустриальное общество» начало формироваться в США в послевоенные годы. Это общество, по мнению его теоретиков, характеризуется в первую очередь вытеснением человека и человеческого труда из производства сверхмощной техникой, «интеллектуальной технологией», самыми высокими доходами, направляющей ролью в обществе и государстве научно-технической интеллигенции, вернее, ее верхушечных слоев (элиты). При ближайшем рассмотрении становится ясным, что «постиндустриальное общество» по существу своему является все той же разновидностью капитализма, с сохранением государственно-монополистической и иных форм частной собственности, с господством сверхмощных капиталистических монополий и другими атрибутами развитого капитализма.
Многие буржуазные социологические теории искажают суть государственно-монополистического капитализма, пытаются представить процесс «обезличивания» капиталистической собственности, возникновения и развития государственно-монополистической собственности как исчезновение капиталистов и самого капитализма. В действительности же государственно-монополистическая собственность, объединенная собственность могущественных слоев господствующего буржуазного класса и его государства, в полной мере сохраняет свою эксплуататорскую природу, имея своим источником все то же присвоение результатов прибавочного труда многомиллионных масс наемных рабочих.
Таким образом, отрыв производительных сил, техники от производственных отношений, от форм собственности стал методологическим приемом для извращения картины общественного развития вообще и капиталистического общества в особенности.
Это с особенной наглядностью можно проследить на примере одного из ранних направлений технократической теории, главными представителями которого выступили Т. Веблен, автор книг «Инженеры и система цен», «Отсутствующий собственник...», и Дж. Бернхем, автор книги «Революция управляющих». Они заявляют, будто в США осуществилась «мирная революция», выразившаяся в том, что собственники капиталов перестали распоряжаться ими, уступив свое место менеджерам (управляющим). Эти рассуждения если о чем-либо и свидетельствуют, то прежде всего о паразитической природе господствующего класса современного буржуазного общества, который в значительной своей массе перестал выполнять общественно полезные функции в процессе производства и обмена. Тот факт, что в определенной степени произошло разделение собственности и передача непосредственного управления производством в руки менеджеров, ничуть не означает исчезновение капиталистической собственности, власти капиталистов и их корпораций и господства такого коллективного капиталиста, как буржуазное государство.
Все эти теорий, пытающиеся доказать, что современный капитализм перестает быть капитализмом, подчинены единой цели — отрицанию правомерности социалистической революции, необходимости революционного преобразования капиталистического общества в социалистическое.
Некоторые буржуазные теоретики пытаются обосновать положение о том, будто каждый человек может достигнуть благополучия без уничтожения капиталистической системы хозяйствования в процессе социальной революции, выпячивая на первый план социальную мобильность, социальную подвижность, ссылаясь на факт перемещения людей из одного слоя в другой. Подобное толкование социальной мобильности используется также для провозглашения современного буржуазного общества «открытым обществом», где будто бы уничтожены жесткие перегородки между различными классами и социальными группами. Однако наличие миллионов людей — потомственных пролетариев, резервной армии безработных, непроходимые расовые барьеры, дух корпоративности, националистические и религиозные предрассудки, сохраняющиеся в самых развитых капиталистических государствах, красноречиво опровергают концепцию «открытого общества».
Наряду с откровенно апологетическими теориями современного капитализма в буржуазной социологии разрабатываются и такие теории, апологетическая сторона которых не выступает столь явно. Однако и эти теории выполняют определенные идеологические функции: их смысл и назначение состоит в том, чтобы противопоставить марксистской теории свою трактовку движущих сил и механизма функционирования общества.