1.1.2.1.2. Понятие «метафизика» не терминологически, но предметно, восходит к Аристотелю (384-322 до Р. X.). 14 книг Аристотеля по «первой философии» были собраны в новом издании его сочинений Андроником из Родоса (в 1 в. до Р. X.) под названием «ta meta ta physika» – то, что следует «после физики», причем физика в античном смысле понималась не только как эмпирическое естествознание, но и как натурфилософия. Сообразно с этим метафизика есть знание о том, что следует за физикой и превышает ее. Долгое время название считали всего лишь практически-библиотекарским обозначением работ, которые были упорядочены после физики. Сегодня можно считать доказанным, что такое название все же имело предметное значение (Reiner 1954/1955). Оно подразумевает то, что превышает «физически» данное, чувственно-опытное, переступает последнее (трансцендирует), чтобы изведать все, что вообще «есть». Физические вещи переступаются по направлению к их метафизическим основаниям и ими объясняются. Тем самым название «метафизика» настолько четко касается устремления и содержания соответствующих аристотелевских книг, что оно как название этой науки стало общеупотребительным в философской традиции.
Сам Аристотель называет эту науку просто мудростью (sophia), либо первой философией (prote philosophia), а также учением о Боге (theologike). В его понимании этой науки все же выделяются различные слои. Свидетельствуют ли они также о ступенях развития его мышления – это, согласно новейшему исследованию, должно оставаться открытым вопросом; здесь речь идет исключительно лишь о предмете.
В первом определении метафизика (у Аристотеля – «первая философия») есть наука о сверхчувственном. Это понимание близко платоновскому мышлению. Но так как для Аристотеля, в отличие от Платона, познание сверхчувственного должно исходить и возникать из чувственно данного, то метафизика распространяется на мир опыта, поэтому во втором определении она понимается как наука об основаниях вещей, под чем Аристотель понимает внешние и внутренние основания, материальную и формальную, действующую и целевую причины. Но поскольку множественность оснований ставит под вопрос единство первой науки, то переходят к третьему, с тех пор ставшему классическим, понятию метафизики: наука о сущем как сущем, точнее о сущем, поскольку оно есть сущее, и что ему как таковому присуще (Met IV, 1003 а 21 и сл.). Метафизика объемлет решительно все, что вообще «есть». Она охватывает чувственное и сверхчувственное, опытно данные вещи и их последние основания, следовательно, также первое и наивысшее, божественное бытие.
Отсюда исходит напряженность между двумя аспектами метафизики. С одной стороны, она есть наука о сущем как сущем, т. е. всеобщее учение о бытии как совокупная наука, с другой – наука о божественном пра-основании всего сущего, следовательно учение о Боге. Но так как совокупность того, что есть, в конечном итоге может проясняться лишь из общего пра-основания, а бытие Бога может постигаться лишь из опытного сущего и законов его бытия, то единство метафизики как науки сохраняется. В новейшее время М. Хайдеггер (1889-1976) охарактеризовал метафизику традиции через ее «онто-тео-логическую конституцию» и за это резко осудил ее (1957, 35-73). Мы здесь не останавливаемся на основании его критики (ср. 1.1.3.5). Слово «онто-теология» принадлежит (в узком смысле) уже Канту (KrV В 660). Это правильно, когда метафизику понимают из ее классической традиции. Она всегда была, уже со времен Аристотеля, онто-теологией – единством всеобщего учения о бытии и философского учения о Боге, и в этом образе вошла в традицию.
1.1.2.2. Фома Аквинский и схоластика
Следуя Аристотелю, но выходя за пределы его учения, Фома Аквинский (1225-1274) различает три аспекта метафизики (Prooem. in Met. и др.). Она есть божественная наука, или (философская) теология, поскольку познает Бога и другие сверхчувственные существа. Она есть метафизика, поскольку должна исследовать сущее и все, что ему как таковому свойственно. И она есть первая философия, поскольку она постигает первые причины вещей. Однако Фома еще яснее, чем Аристотель, выделяет основание единства этой науки. Ее непосредственный предмет есть сущее как сущее. Но в задачу всякой науки входит вопрос об основаниях ее предмета. Метафизика, следовательно, должна исследовать внутренние и внешние основания сущего, потому она должна проникать в первую причину всего сущего, в абсолютное бытие Бога, чтобы отсюда понимать конечное сущее. Итак, метафизика для Фомы Аквинского также есть «онто-теология». Это сущностное определение сохраняется в схоластической философии, а также у Франсиско Суареса SJ (1548-1617), хотя его «Disputationes metaphysicae» (1597) отошли от общепринятой ранее формы комментариев к Аристотелю. Это суть первая самостоятельная систематика схоластической метафизики, которая превратилась в господствующую школьную философию раннего Нового времени и оказала значительное влияние на новейшее мышление.