Я не буду подробно останавливаться на новых методах. О них все более или менее знают, о них тут с этой трибуны гораздо лучше, чем я, сумеют рассказать и т. Бройдо, и товарищи из Центрально-Черноземной области, с Урала, Волги, сумеет рассказать т. Кравченко, которая очень интересный опыт провела в Орехово-Зуеве по проведению единого библиотечного плана. Целый ряд товарищей расскажет про ту работу, о которой мы не знаем. Поэтому я не буду подробно на этом останавливаться.
Нам, конечно, необходимо тщательнейшим образом вглядываться в эти новые формы, которые творятся в гуще жизни, в создании которых принимают участие массы. Этот опыт надо тщательнейшим образом изучить, этот опыт надо обобщить именно для того, чтобы поднимать все наше дело народного образования на высшую ступень. Сейчас создаются и предпосылки для единого плана. Вот тут правильно говорилось относительно того, что содержание связано тесно с методами, что методы определяются содержанием. Но не только методы, а и организация определяется целью, определяется содержанием. Владимир Ильич любил часто повторять: нельзя организационное отделять от политического, — т. е. организацию надо теснейшим образом с общей установкой связывать. И вот если блекнет цель, блекнет установка, блекнет ясное понимание, куда и как мы должны идти, то организация наша будет хромать и методы наши не будут никуда годиться.
Период нэпа, неправильно понятый, повел и привел к чрезвычайному распаду дела народного образования, его организации. Посмотрите, какой был прорыв между работой в городе и в деревне. В этом году мне пришлось присутствовать на одном заседании ВЦСПС, где обсуждался вопрос о том, что деньги, собранные профсоюзами в день индустриализации, профсоюзы решили дать на организацию машинно-тракторных станций. И вот очень интересно было наблюдать заседание, чувствовалось, что этот вопрос — новый вопрос. А ведь еще очень недавно постоянно слышались разговоры такие: «Ваша область, область Главполитпросвета, — деревня, наше дело, профсоюзов, — город». А вот эта связь между городом и деревней, которая у нас так тесна, которая вытекает из того, что у нас все новые кадры приходят из деревни и вливаются в производство, — эта связь игнорировалась и профсоюзами, а отчасти и политпросветами.
Сейчас что мы видим? Вот в этом году у нас работал Комитет политпросветработы, который должен был объединять работу различных организаций. Конечно, мы работали довольно-таки келейно, нашей работой мало интересовались даже товарищи из Наркомпроса, из других отделов, но мне кажется, работа этого года дает богатый опыт. Она с необыкновенной ясностью выявила, какой разнобой в работе, какая несогласованность имеется налицо, как нет никакого распределения работы, Делал каждый что угодно. Так что в этом отношении очень много можно было вынести из этого, и ясно было одно — что все сознают необходимость единого культфронта. Но тут сильны традиции, и сделать это в одиночку какому-нибудь Главполитпросвету, конечно, совершенно не под силу. Не может добиться этого один Наркомпрос, потому что он живет не на необитаемом каком-то острове и делает, что хочет; он должен быть теснейшим образом, органически связан с целым рядом организаций. Для того чтобы культфронт стал единым фронтом, нужна не только правильная установка самого Наркомпроса, но и правильная установка всех наркоматов, всех организаций, которые ведут эту работу. Нужен единый план.
Как подходить к этому единому плану?
Я начну с Наркомпроса. Конечно, та атмосфера — атмосфера распада культработы, — которая была в стране, не могла не отразиться на работе Наркомпроса. У нас каждый главк представлял собой особое государство. Это ни для кого не тайна, и бывало так вот с Главпрофобром: Главпрофобр добивается, чтобы другие вопросы не стояли на Совете Народных Комиссаров, потому что если будет Соцвос добиваться денег для всеобщего обучения, то как бы эти деньги не взяли, не «отстригли» от Главпрофобра. Вот эта ведомственная боязнь, этот разнобой в работе на каждом шагу сказывался. Работники Главсоцвоса боялись, как бы развитие политпросветской работы им не помешало. Политпросвет жил так, точно нет Главсоцвоса, точно нет учителя, который живет бок о бок, точно он не обязан оказывать ему помощи. Больше всего крыли Главполитпросвет. Но надо сказать, что Главполитпросвету тоже горьковато приходилось на свете жить. Например, приезжали с мест (на Северном Кавказе было дело) и рассказывали, как ведется агитация против ликбеза, против ликпунктов, рассказывала на комиссии съезда Советов одна крестьянка, член ЦИКа, как с нее председатель сельсовета хотел взять подписку о том, что она не будет агитировать за ликпункты, потому что нужна школа, а не ликпункт. Это пахнет анекдотом, но это не анекдот, а факт. Вот такой был отчаяннейший разнобой в работе.