Товарищ из Иваново-Вознесенска весьма скептически отнесся к наблюдающемуся культурному подъему. Но ведь ивановцев приходится постоянно видеть. Недавно приезжала делегация из Вязников с фабрики Карла Либкнехта (б. Ярцева) хлопотать о постройке школы, — но надо было видеть этих рабочих! Ведь это рабочие, которые еще в 1896 г. бастовали. Когда подготовлялась в Ленинграде забастовка ткачей, специально человек ездил нелегально в Вязники, и ярцевцы тоже бастовали тогда. И как раз в приехавшей делегации была работница, которая принимала в 1896 г. участие в забастовке. С четверть часа поговорите с этими рабочими — и вы увидите, что они добьются не только всеобщей грамотности, но и семилетки. И таких рабочих в Ивановском крае не мало.
Вот иваново-вознесенские работницы приезжали в Москву, послали их поработать у Гастева[189]. Почему вызывает такое раздражение Гастев? Приехало большое число работниц учиться работать на станках по-новому. Эта работа дает определенные навыки. Хозяйственники хорошо обставили учащихся, так что они жили в сносных условиях, хорошо кормились и пр. Но ни одна живая душа ни из профсоюзов, ни из хозяйственников — никто не позаботился, чтобы этих работниц как-нибудь обслужить в культурном отношении. Надо было придумывать, откуда выкроить Главполитпросвету денег на экскурсионную работу, чтобы свести этих работниц в Музей Ленина, в Музей Революции, показать целый ряд вещей в Москве, которые им необходимо знать. Вот с этими работницами разговариваешь, и они рассказывают про ивановскую работу. Как решительно говорили эти работницы, как они знают свою заводскую работу и какая колоссальнейшая энергия у них. Так что же — они не доведут дело ликвидации неграмотности до конца?
Или приезжали недавно из Родников. Разве родниковские рабочие, которые берутся за то, чтобы провести промфинплан, — разве они сдадут в деле ликбеза, в деле культуры? Выступавший тут заведующий отделом народного образования из Иваново-Вознесенска сильно ошибается. Иваново-вознесенцы такой отряд, который сумеет добиться своего.
Культурная революция идет с низов и не только в Иваново-Вознесенске. Иногда профсоюзы этого не замечают. Они создали себе клубы, членство в них — от широких масс отгородились. Вот только на недавнем совещании по клубному делу членство сорвано, а как давно уже массы по поводу уничтожения членства напирают. Снизу напор идет большой, и вместо того чтобы помочь, мы часто не прислушиваемся, не присматриваемся к тому, что делается внизу.
Вот в этом отношении опять сошлюсь на Владимира Ильича. Было у него умение внимательно вглядываться в то, что делается кругом. Приехали мы из-за границы в 1917 г., и на первой же конференции Владимир Ильич говорил уже о том, что он слышал от шахтера, от крестьян. Он учится у этого шахтера, черпает из его речи понимание того, что в данную минуту нужно, он слушает, что крестьянство рассказывает, как оно, взявши такое-то имение, стало его охранять и т. д. И вот Владимир Ильич, приглядываясь, как подходит к тому или другому вопросу масса, черпал из этого ясное представление о том, что надо сейчас делать. Он прислушивался к тому, что говорили солдаты, прислушивался к каждому слову. Но не только для того, чтобы слушать, связывался он с массами, а для того, чтобы помогать. А мы часто не слушаем, точно мы работаем в каком-нибудь прядильном отделении, — заткнули ватой уши и не слышим того, что кругом нас делается, не слышим — и потому не можем помогать.
Вот эта помощь, которая нужна, — часто мелочь какая-нибудь, но, для того чтобы помочь массам, нам надо уметь драться за всякую мелочь. Вот мы говорим о едином плане. Единый план — вещь очень хорошая. Но вот Зернотрест заключил в «Гиганте» договор, что даст подшефному колхозу два автомобиля. Не дал. Никто не напирает. В договорах дается чрезвычайно много обещаний, а проводиться не проводится. Должны ли мы смотреть на это равнодушно: не наше, мол, дело, — или должны мы сами драться за то, чтобы добыть те средства, те возможности, которые необходимы для работы? Ведь материальная помощь — это самая серьезная помощь, и тут наше дело — помочь низовым организациям добиться того, что надо. Ярцевским трудно было добиться чего-нибудь. У них нет школы. Ребятишки должны ходить за семь километров. Совершенно невозможное положение. На такой фабрике, которая имеет громадное революционное прошлое, нет школы. Им надо бороться, но тут, конечно, на всех нас тоже ложится обязанность борьбы.