Говоря о неравенстве избирательных прав рабочих и крестьян, Ильич указывал на причину этого: «Организация пролетариата шла гораздо быстрее, чем организация крестьянства, что делало рабочих опорой революции и давало им фактически преимущество»[222].
Ильич оканчивает свой доклад словами: «Наша Конституция, как мы указываем, вынуждена была внести это неравенство, потому что культурный уровень слаб, потому что организация у нас слаба. Но мы не превращаем этого в идеал, а, напротив, в программе партия обязуется систематически работать над уничтожением этого неравенства более организованного пролетариата с крестьянством. Это неравенство мы отменим, как только нам удастся поднять культурный уровень»[223].
Придавая такое большое значение поднятию культурного уровня масс, Ленин с особым вниманием следил за политико-просветительной работой, обслуживающей трудящихся школами взрослых, библиотеками, лекционной, справочной работой; особенное значение придавал он политико-просветительной работе в деревне.
18 января 1919 г. Ленин выступал на II Всероссийском съезде учителей-интернационалистов, где говорил о том, что им не следует замыкаться в особый союз, а надо работать над созданием единого профсоюза учителей, который стоял бы на платформе Советской власти; говорил о том, что учительству нельзя замыкаться в узкую сферу — «сферу якобы учебы», что ему надо примкнуть к борьбе за социализм, подчинить наиболее отсталые слои учительства общепролетарской политике. Ильич говорил о том, что буржуазия и ее приспешники утверждали, что школа должна стоять вне политики, что дело школы — заниматься учебой, а не политикой. Это их утверждение было ложью и лицемерием. Тот, кто знает постановку школьного дела в буржуазных странах, знает, что вся организация школьного дела, все преподавание в школах этих стран, вся воспитательная работа построены таким образом, чтобы с самого раннего возраста воспитывать из ребят верных, покорных слуг господствующего класса — класса капиталистов. Во многих капиталистических странах существует всеобщее обязательное обучение, но обязательное обучение превращается там в орудие затемнения сознания учащихся, в орудие привития им неправильных взглядов на окружающую жизнь, на то, куда и как идет общественное развитие. Мало того, чтобы была школа, было всеобщее обучение: вопрос в том, чему и как в школе учат. В этом гвоздь вопроса. В нашей Стране Советов мы прямо и открыто говорим, что мы связываем нашу школу с политикой, что мы хотим нашу школу насквозь пропитать духом социализма, сделать ее подлинно социалистической, воспитывающей хозяев жизни[224].
Ильич говорил об обычной школе — детской и подростковой, но, понятно, это целиком и полностью относится и к школам взрослых: и они должны быть построены так, чтобы вооружать учащихся настоящим образованием, органически увязывать всю работу с политическими задачами, готовить настоящих хозяев жизни.
Речи Ленина на VIII партсъезде и на II Всероссийском съезде учителей-интернационалистов сказаны были семнадцать лет назад. Эти семнадцать лет были годами неустанной борьбы за социализм. Плановое хозяйство, громадный рост крупной промышленности, перестройка всего сельского хозяйства на базе коллективизации и ликвидации кулачества как класса, развитие транспорта, авиации, радио, военного дела — все это изменило весь общественный уклад нашей страны. Изменилась и окрепла организация миллионных масс трудящихся. Растут партия, комсомол, крепнет дружба народов, растет стахановское движение, растут волны коллективной энергии. Совещания руководителей партии и правительства с передовыми рабочими, колхозниками и разными слоями интеллигенции, имевшие место зимой 1935/36 г., показали, как изменилась вся общественная ткань, как выросли люди, как сплотились массы вокруг партии.
Однако перед лицом громадного культурного роста нашей страны, очевидного для всего мира, сказать, что все уже сделано, и сложить руки нельзя. Надо только лучше, глубже ставить работу на культурном фронте, надо шире развертывать ее.
В новой Конституции статья 121-я говорит о праве на образование. Речь идет, конечно, о настоящем образовании, а не о том «образовании», которое давала буржуазия трудящимся, — «засыпала глаза дресвой», как выразилась одна колхозница.
Изменилось за годы революции представление и о начальном образовании. Раньше под ним понимали лишь умение подписать свою фамилию да прочесть вывеску — мы понимаем под ним такой объем знаний и умений, который обеспечивал бы возможность самостоятельно заниматься и дальше путем самообразования, пользования библиотеками, музеями, всеми сокровищницами знаний, которые будут расти и крепнуть в Стране Советов с каждым годом.