– Как? Так я должен заучивать эти слоги наизусть? – удивился испытуемый, после чего еще шесть раз повторил ряд и легко достиг цели.
Не мог запомнить, потому что не знал, что это необходимо, или не считал целесообразным, а вследствие этого и не хотел... С подобными фактами можно встретиться на каждом шагу. Преподавателю психологии приходится из года в год проводить со студентами опыты на запоминание. Например, студентам предлагали ряд, состоящий из десяти пар слов:
книга – окно гора – краска
рука – туча якорь – кино
вилка – дело сосна – ложка
чашка – трава бритва – солнце
кошка – свеча танец – река
При этом студентов инструктировали: «Послушайте и постарайтесь запомнить. Потом я буду читать первое слово каждой пары, а вы должны вспомнить и записать второе слово».
И вот студенты – кто больше, кто меньше – вспоминают и записывают, а преподаватель-экспериментатор ни одного слова за долгие годы так и не выучил. Ему не надо. У него эти слова на бумажке записаны.
А что, если нас поменять местами? Собственно говоря, по такой схеме был построен интересный опыт американского психолога Д. Дженкинса. Испытуемыми были двадцать четыре пары студентов. В каждой паре один из студентов играл роль экспериментатора, а другой – испытуемого. Экспериментатору с помощью аппарата последовательно в постоянном темпе предъявляли ряд из двадцати бессмысленных слогов, а он должен был только прочитывать эти слоги испытуемому, которому предлагали запомнить эти слоги. После первого безошибочного воспроизведения испытуемого, так же как и экспериментатора, просили прийти на следующий день для завершения эксперимента. Тем и другим предлагали воспроизвести слоги, которые они запомнили. Экспериментаторы правильно вспомнили в среднем 10,8 слога (результат непроизвольного запоминания), а группа испытуемых – 15,9 слога. Преимущества произвольного запоминания, как говорится, налицо!
Когда заходит речь о влиянии установкина запоминание, о значении внутреннего отношения к самой задаче запомнить, на ум приходит эпизод из романа В. Кожевникова «Щит и меч», прекрасно воссозданный в одноименном кинофильме. Советский разведчик Белов (Вайс) только один раз прочитывает секретный документ с многочисленными цифрами и потом точно воспроизводит его. Белов знал: от того, запомнит он или не запомнит, зависит жизнь тысяч узников гитлеровских лагерей; он не имел права не запомнить...
Осмысленное и механическое запоминание
Словесные пары, которые здесь приведены, нередко используют для доказательства еще одной закономерности запоминания – преимущества осмысленного запоминания перед механическим. Этот эксперимент легко повторить. Сначала надо произвести опыт с напечатанными выше словесными парами и записать результат. Испытуемые запоминают в среднем три-четыре слова. Потом можно предложить такой ряд:
почта – письмо буква – слово касса – деньги стакан – кофе небо – звезда театр – драма сани – зима гнездо – птица рыба – вода трактор – поле
Показатели достигнут почти ста процентов – испытуемые воспроизведут все десять слов! Почему?.. Совершенно верно: первые пары бессмысленны, слова объединены случайно, а во втором варианте слова объединены по смыслу. Впрочем, можно осмыслить и пары первого варианта. Например, читают «книга – окно», а испытуемый соображает: «Книга лежит на окне». «Кошка – свеча»? Пожалуйста: «Кошка обожглась о свечу!» Результат подскочит до ста процентов.
Все, что осмыслено, над чем человек думал, запоминается во много раз лучше, чем непонятное, неосмысленное. Еще Г. Эббингауз, один из первых исследователей памяти, экспериментируя на самом себе, установил, что для заучивания тридцати шести лишенных смысла слогов ему в среднем требовалось пятьдесят пять повторений, в то время как тридцать шесть – сорок слов, взятых из перевода «Энеиды», сделанного Шиллером, он запоминал уже после шестисеми повторений. Это почти в девять раз быстрее!
Опыт с парами слов может продемонстрировать еще одну закономерность запоминания – «эффект края». Почти наверняка все испытуемые лучше запоминают первые и последние слова. Не потому ли спорщики хотят, чтобы за ними осталось последнее слово? Кстати сказать, этим эффектом удачно воспользовался наш разведчик Штирлиц из фильма «Семнадцать мгновений весны»: сначала завел с гестаповцем разговор на интересующую тему, а потом попросил таблетку от головной боли. Зачем приходил Штирлиц? Просил таблетку. Запоминается последнее.
Заучивать, не понимая, невыгодно. Точно так же невыгодно учить «на завтра», «до экзамена», «до контрольной»... Тот, кто, запоминая, ставит стрелку на «вечно», выигрывает. Если, конечно, запоминаемое этого заслуживает.
То, что человек хочет запомнить, необходимо подвергнуть специальной мыслительной обработке, которая, как и всякая сложная деятельность, имеет ряд операций. Начать можно с операции, которую профессор А. А. Смирнов назвал смысловой группировкой. То, что надо запомнить, разбивается на короткие порции, на микротемы. Иногда это происходит как бы само собой, но часто необходимо применить этот прием сознательно.
Со смысловой группировкой тесно связана другая очень полезная при запоминании умственная операция – выделение смысловых опор, на которых потом как бы держитсявесь материал. Внешне такие опоры напоминают тезисы или развернутый план. Вот как описывают поиски таких опор испытуемые А. А. Смирнова.
1. Не сразу понимала текст. Чтобы лучше уяснить его, старалась формулировать основные мысли в виде кратких положений. Это очень помогало запоминанию. Собственно, эти положения только и приходилось запоминать. Все прочее в них уже имелось, подразумевалось мною. Припомнить текст легко, если вспомнить такую фразу.
2. Понимаешь, о чем читаешь, но что именно сказано, приходится размышлять, докапываться до этого. Прочтешь некоторую часть,
9 Коломинский. Основы психологии чувствуешь, что о чем-то другом говорится, вернешься к прочитанному, стараешься вдуматься в него. Поймешь, закрепишь в виде маленькой фразы, словно тезис краткий составишь, идешь дальше. Продумывать иногда долго приходится. Зато, когда поймешь и сформулируешь суть, чувствуешь, что нашел хорошую опору для запоминания. Так тезисами и запоминал. Они служили хорошими путеводными огнями.
Путеводные огни для запоминания загораются и при смысловой группировке, когда человек по-своему разбивает текст на кусочки и потом составляет из них осмысленную мозаику. Часто школьники, да и люди постарше, страдают от того, что не привыкли, не умеют объединять знания, полученные из разных источников, воедино.
Ученик на уроке истории отрывочно и сухо «доложил» некоторые факты о восстании Степана Разина.
– Ты ведь только вчера ребятам о книжке про него так здорово рассказывал, – удивился отец.
– Так то в книжке, а это – история!
Плохо, когда знания об одном и том же лежат как бы на разных полках сознания и не помогают, не усиливают, не углубляют друг друга.
Кто-то сказал, что мышление начинается там, где заканчивается память. Это не совсем верно: мышление нередко неотделимо от памяти. Тот, кто хорошо мыслит, хорошо запоминает.
Кратковременное и долговременное запоминание
Память обслуживает деятельность человека. Это проявляется и в особенностях запоминания. Если та или иная информация необходима лишь на короткое время, включается аппарат кратковременной( оперативной) памяти. Так, когда мы решаем арифметический пример, промежуточные результаты запоминаются лишь на несколько секунд («Два пишем, три в уме» и т. п.). Это, так сказать, запоминание, подчиненное тактическим задачам. В долговременную памятьпоступает информация, имеющая стратегическое значение. Она обслуживает жизненно важные виды деятельности.