А потому, что моя фраза подобна алгебраической формуле! Если я напишу: а + х = у, то каждый может в эту формулу подставить своё значение и для х, и дляу, и для а. Какое хотите? Да, но в то же время — и не какое хотите. Я не могу, например, думать, что х = 2, а = 25, а у = 7. Эти значения “не удовлетворяют условиям”. Мои возможности очень широки, но ограничены. Опять-таки почему? Потому, что формула моя построена по законам разума, по законам математики!
Так и в языке. В языке есть нечто, подобное определённым цифрам, определённым величинам. Например, наши слова. Но в языке есть и что-то похожее на алгебраические или геометрические законы. Это что-то — грамматика языка. Это — те способы, которыми язык пользуется, чтобы строить предложения не из этих только трёх или, скажем, из тех семи известных нам слов, но из любых слов, с любым значением.
У разных языков свои правила этой “алгебры”, свои формулы, свои приёмы и условные обозначения. В нашем русском языке и в тех европейских языках, которым он близок, главную роль при построении фраз, при разговоре играет что? Так называемые “служебные части слов”.
Вот почему я и начал с них. Когда вам придётся учиться иностранным языкам, не думайте, что главное — заучить побольше чужих слов. Не это важно. Важнее во много раз понять, как, какими способами, при помощи каких именно суффиксов, приставок, окончаний этот язык образует существительное от глагола, глагол от существительного; как он спрягает свои глаголы, как склоняет имена, как связывает все эти части речи в предложении. Как только вы это уловите, вы овладеете языком. Запоминание же его корней, его словаря — дело важное, но более зависящее от тренировки. Это придёт! Точно так же тот из вас, кто захочет быть языковедом, должен больше всего внимания уделять им, этим незаметным труженикам языка — суффиксам, окончаниям, префиксам[41]. Это они делают язык языком. По ним мы судим о родстве между языками. Потому что они-то и есть грамматика, а грамматика — это и есть язык. Так или примерно так лет двадцать пять[42] тому назад говорил нам крупный советский языковед Лев Владимирович Щерба[43], учеником которого я имел честь когда-то быть» (http://russian-prose.myriads.ru/%D3%F1%EF%E5%ED%F1%EA%E8%E9%2C+%CB%E5%E2/1865/67.htm).
«Глокая куздра», придуманная Л.В. Щербой, представляет собой очень продуктивное наглядное пособие, которое позволяет многое, включённое в тематику настоящей главы, показать непосредственно, а кроме того позволяет подойти к ряду других значимых вопросов и получению ответов на них.
Прежде всего, необходимо обратить внимание, что предложение, составленное из самих по себе бессмысленных слов, всё же выражает некий смысл, который Л.В. Щерба передал русским языком так: “Нечто женского рода в один приём совершило что-то над каким-то существом мужского рода, а потом начало что-то такое вытворять длительное, постепенное с его детёнышем.”
По сути это — иллюстрация того, что морфологические[44] и грамматические языковые конструкции сами по себе порождают некий смысл, который можно назвать контекстуальным, определяемый именно ими, а не значениями корней слов, входящих в предложение. Это обстоятельство выявилось в чистом виде, не затенённом сложившимися исторически словарными значениями слов предложения, именно благодаря отсутствию смысловых значений у корней слов, на основе которых Л.В. Щерба построил своё наглядное пособие по языкознанию.
Но это же обстоятельство означает, что при употреблении естественных для языка слов, в основе которых лежат смысл-содержащие корни, следует быть точным: как в подборе слов (включая и избрание одного из многих возможных синонимов), так и в «оснащении» корней приставками, суффиксами, окончаниями; в избрании того или иного порядка слов в предложении и в расстановке пунктуационных знаков либо интонаций и пауз в изустной речи, поскольку морфология, грамматика языка оказывают своё воздействие, некоторым образом дополняя или изменяя словарные значения слов.
Кроме того, специфическая фонетика языка вызывает те или иные эмоции, которые также оказывают воздействие на осмысление текста (речи) читателем (слушателем). Это проявилось и в эпизоде, который описал Л.В. Успенский: Л.В. Щерба, приводя примеры того, как разные художники могли бы проиллюстрировать его повествование «о куздре», не привёл ни оного примера, в котором эта «куздра» проявила бы свою некую созидательную сущность. Причина возникновения образных представлений о «куздре» именно как о несозидательном явлении, на наш взгляд, — эмоции, которые вызывает звучание фразы, непосредственно воздействуя на бессознательные уровни психики.
———————
Сказанное также касается формирования абзацев и текстов в целом из предложений, которые в реальном контексте оказывают воздействие на передачу смысла как предшествующими, так и последующими фрагментами текста. Всё это обуславливает точность выражения смысла и возможности извлечь вложенный смысл из текста (речи) без искажений, запрограммированных неточностями словоупотребления, морфологическими и грамматическими ошибками и общими ошибками в построении структуры текста (речи).
При этом надо отметить, что одно и то же содержание по-разному воспринимается из текста и из устной речи вследствие того, что текст и изустная речь по-разному форматируются «тактовыми частотами»:
· длина предложений в изустной речи обусловлена, прежде всего, частотой дыхания: мало кто может произнести фразу продолжительностью в несколько вздохов так, чтобы вдох приходился на паузы между словами и не разрывал бы фразу на бессмысленные фрагменты; в большинстве случаев продолжительность фразы не больше, нежели продолжительность выдоха;
· ритмика текста обусловлена другими факторами, которые менялись на протяжении истории: частота обмакивания пера в чернильницу (осталось в прошлом), частота переноса вдоль строки кисти руки, держащей перо (ныне — карандаш или авторучку), ширина листа, обуславливающая длину строки и частоту переноса руки на новую строку, это — те факторы, с которым алгоритмика психики согласует процесс выражения мысли в тексте. Да и сама ширина наиболее употребительных форматов листов обусловлена эффективной шириной поля зрения человека: при избыточно широком листе надо вести взгляд вдоль строки; при узком листе ширина эффективного поля зрения не реализуется, что замедляет чтение[45].
Вследствие того, что эти тактовые частоты, управляющие выдачей информации из психики индивида во внешний мир, при написании текста и в изустной речи не совпадают друг с другом, их несовпадение — одна из причин, почему с одной стороны — предварительно написанные речи в большинстве своём не являются шедеврами ораторского искусства и аудитория плохо воспринимает их смысл, в сопоставлении их с речами, произносимыми от души и ориентированными непосредственно на конкретную аудиторию; а с другой стороны — тексты стенограмм шедевров ораторского искусства воспринимаются хуже, нежели воспринимаются сами речи в период их произнесения в определённых исторических обстоятельствах.
По этим же причинам из текстов в оригинальном авторском форматировании, в принципе, можно извлечь больше информации и она будет менее искажена, нежели из текстов, форматирование которых было изменено в процессе издания, тем более это касается случаев, если изначально тексты были рукописными.[46]
Кроме того, при молчаливом чтении «про себя» люди в их большинстве нечувствительны к фонетическим и мелодическим огрехам, которые обнажаются при чтении того же текста вслух.[47] При этом надо понимать, что замена вызывающих неприятие по своему звучанию слов на другие слова в ряде случаев влечёт за собой потерю точности выражения смысла в предложении. Поэтому для сохранения точности передачи смысла и обеспечения благозвучности речи необходимо не заменять одни слова в структуре предложения на другие, а формировать иные по своей структуре и звучанию предложения.
44
Морфология — раздел языкознания, изучающий структуру слов и функциональное назначение различных частей в структуре слов.
45
В наши дни это касается и мониторов компьютеров: если Вы не работаете с таблицами и сложной графикой, а работаете большей частью с текстами, то избыточно большой монитор — напрасная нагрузка на Ваше зрение.
46
Сказанное касается текстов на основе фонетической (буквенной) письменности — письменности,
47
Это подобно тому, что в процессе освоения нотной грамоты музыканты не сразу научаются «слышать» нотную запись в своём внутреннем мире непосредственно, т.е. минуя воспроизведение записанной нотами музыки на тех или иных музыкальных инструментах.