На еврейскую диаспору, чтобы евреи не ассимилировались и продолжали исполнять свои функции в библейском проекте, тоже налагались определённые правовые ограничения в большинстве сословно-кастовых обществ докапиталистической эпохи[251].
Такого рода примеров во всех исторически известных сословно-кастовых системах полно, хотя в каждой из них ограничения — специфические. Тем не менее, если с позиций теории управления смотреть на такого рода сословно-кастовые ограничения прав на ведение той или иной деятельности и прав на потребление природных и социальных благ, то можно сделать следующие выводы:
· прямые запреты на потребление не только ограничивали потребление непосредственно, но исключали возможности сбыта продукции сверх сословно-кастовых ограничений, чем опосредованно сдерживали развитие системы общественного производства[252], международную торговлю и культурный обмен;
· как следствие сословно-кастовая система обеспечивала:
Ø если и не неизменность структуры статистики профессионализма и занятости членов общества, то медленные (по отношению к скорости смены поколений людей) её изменения, что было одним из факторов поддержания политической и финансово-экономической стабильности и управляемости[253] социальных систем;
Ø ограниченный уровень социального давления на среду обитания, что в большинстве случаев гарантировало устойчивость биоценозов и их самовосстановление на протяжении жизни общества в преемственности поколений людей[254].
На смену сословно-кастовым формациям пришёл капитализм на основе идей буржуазного либерализма (по их существу светских), для которых протестантизм в своих разных ветвях стал псевдорелигиозной[255] оболочкой, в результате чего возникла и стала довлеть над жизнью обществ, осуществивших реформацию церкви, «синтетическая идея», которая может быть выражена в следующей формулировке: «праведность перед Богом выражается в достижении богатства и иного социального успеха на основе законной деятельности»[256]; и в следствии из неё — «если беден, то не праведен».
Что касается лозунговых идей буржуазного либерализма, то они просты:
· Свободу частному предпринимательству: рынок сам всё отрегулирует наилучшим образом тем быстрее, чем меньше ему мешает государство со своими претензиями на власть надо всеми и всем!
· Право на существование имеет только то, что самоокупается и приносит прибыль; а что прибыль не приносит и не самоокупается, то «объективно экономически» просто ненужно.
Этот принцип распространяется и на людей де-факто, хотя и не всегда провозглашается открыты и тем более не всегда фиксируется в писаных законах де-юре: субъект, не способный обеспечить рентабельность своего бытия, не имеет права на существование, и соответственно — сострадание в отношении него и поддержка его третьими лицами неуместны.
· Каждый платит за себя сам.
При этом вне лозунгов и понимания подавляющего большинства приверженцев буржуазно-либеральных идей остаётся то обстоятельство, что институт кредита со ссудным процентом обращает их всех в невольников и заложников — в рабов заправил и хозяев библейского проекта.
Развитие культуры и становление капитализма на основе идей буржуазного либерализма сняло практически все названные выше ограничения, характерные для сословно-кастовых обществ, чем и породило множество проблем для заправил глобальной политики на основе библейского проекта. Снятие этих ограничений открыло возможности для проявления разнородной личностной инициативы во всех сферах жизни общества. Это явление, став массовым — социально-стихийным, повлекло за собой «первую промышленную революцию» и последующий — непрестанно ускорявшийся в обозримом историческом прошлом[257] — технико-технологический и организационный прогресс.
Главным социальным последствием этого прогресса стало непредсказуемое изменение спектра предложения продукции и структуры востребованного общественным производством профессионализма, вследствие чего исторически складывающаяся структура обретённого в прошлом обществом профессионализма внезапно оказывалась не соответствующей структуре профессионализма, востребуемого системой производства на основе общественного объединения профессионального труда[258] .
Но отношение толпо-«элитаризма» к образованию людей в аспекте освоения личностного познавательно-творческого потенциала (см. разделы 8.5 и 10.7) и при этом исключало возможность быстрого освоения других профессий и трудоустройство в иных сферах деятельности. И это стало фактором, сдерживающим развитие производительных сил.
Кроме того ценообразование в условиях нерегулируемых государством рынков продуктов и рынка профессионализма ведёт к расслоению общества на избыточно богатых и беспросветно нищих, с таким удалением полюсов богатства и бедности друг от друга, которое было невозможно в условиях сословно-кастового строя.[259] Причина этого — навязывание обществу принципа «каждый сам за себя», вследствие чего вопрос о развитии «социалки» и её законодательном обеспечении просто не встаёт, поскольку она представляет собой дополнительную нагрузку на бизнес, ухудшая показатели конкурентоспособности предприятий в сопоставлении с предприятиями, лишёнными каких бы то ни было социальных и экологических обязательств в прямой либо опосредованной форме.
Как следствие скученность бедноты в промышленных кварталах и фабричных казармах для рабочих повлекла за собой массовый рост заболеваемости населения, более высокую детскую смертность и общее снижение уровня здоровья населения.
Это всё в совокупности повлекло за собой рост внутриобщественной напряжённости (обострение классовых противоречий — если пользоваться марксистской терминологией).
Кроме того развитие производства на основе идей буржуазного либерализма практически сразу повлекло за собой первые биосферно-экологические неприятности.
Редкое производство может обходиться без воды, но этический подход буржуазного либерализма изначально исключал организацию производства и применение технологий на основе замкнутых циклов водопользования, в результате чего некогда чистые реки (сначала малые, а спустя несколько столетий — и большие[260]) превратились в зловонные «сточные канавы», и к концу ХХ века и некоторые морские и океанские акватории оказались покрыты плавающим техногенным мусором, а вода в них стала непригодной для жизни прежних биоценозов.
Потом к проблемам с водой добавились проблемы с загрязнением в промышленных районах воздуха[261] и почв по мере массового внедрения в производство химических процессов и перехода к техногенным видам энергии, используемым в производстве, увеличения общего объёма промышленных и бытовых отходов[262].
Что касается социальных проблем, порождённых буржуазным либерализмом, то для заправил библейского проекта они были неприятны не потому, что массе людей было беспросветно плохо жить[263], а потому, что рост внутриобщественной напряжённости ухудшал параметры управляемости социальных систем, и в случае массовых беспорядков (народных волнений, тем более — продолжительных) — падала отдача от системы, что могло лишить ресурсов политические проекты, осуществляемые за пределами общества, впавшего в массовые беспорядки. Иными словами, хотя социальный хаос, бунты и революции могут быть элементами политических сценариев, но общества не должны впадать в такие состояния самопроизвольно, не управляемо, без санкций со стороны заправил библейского проекта.
251
Если расценивать такого рода факты как проявления «антисемитизма», то источником «антисемитизма» оказывалась сама же иудейская верхушка, работавшая на заправил библейского проекта. Другое дело, что объяснение запретов для самих евреев и окружающей их социальной среды было таким, чтобы скрыть этот факт и не приводить к вопросу о целесообразности такого рода ограничений.
252
Развитие системы общественного производства — совершенствование продукции, появление её новых видов, развитие технологий, организации производства и сбыта.
253
Управляемость — это свойство объекта управления, на которое субъект-управленец опирается в своих действиях.
254
Биоценозно-экологические катастрофы, которые люди сами же обрушивали на свои головы, в эпоху сословно-кастовых обществ тоже случались, но они были локальными эпизодами, а не нормой жизни.
256
Эта формула не предполагает постановки вопроса:
257
К концу ХХ века скорость научно-технического прогресса вплотную подошла к пределу, обусловленному производительностью психики людей в переработке информации. Это стало фактором, ограничения скорости научно-технического прогресса.
258
Одно из первых проявлений этого. Изобретатель первой многоверетённой прядильной машины был бедным прядильщиком, а после её массового внедрения был вынужден бежать из Англии от гнева множества прядильщиков, которых его изобретение лишило работы и куска хлеба, хотя он стремился к тому, чтобы своим изобретением облегчить своим коллегам жизнь и сделать людей богаче. Сам он тоже не разбогател, поскольку не смог организовать монопольную эксплуатацию своего изобретения.
Механизм катастрофы занятости, происшедшей в отрасли вопреки благим намерениям изобретателя, прост:
· с одной стороны — ограниченная платёжеспособностью ёмкость рынка, на который работает отрасль (следующий уровень ограничений — объём потребностей общества в определённых видах продукции как таковой);
· с другой стороны — многократный рост производительности труда в отрасли;
· при невозможности увеличить сбыт — профессионализм большинства прежних прядильщиков не востребован;
· надотраслевые средства управления покупательной способностью населения, сбытом продукции, переподготовкой и трудоустройством высвободившихся трудовых ресурсов — идеями буржуазного либерализма не предусмотрены и потому соответствующих общественных институтов нет.
На вопрос:
· Умные люди отвечают:
· Буржуазные либералы отвечают:
259
В «Великобратании» дело дошло до политики геноцида в отношении собственного населения. За бродяжничество полагалось повешение, хотя бродяги были людьми, которых изменение спектра производства и структуры востребованного профессионализма просто оставили без средств к существованию, в чём никто из них персонально не был виновен. Появилась даже поговорка «овцы съели людей», которая подразумевала, что рост овечьего поголовья (шерсть — сырьё для прядильно-ткацкой промышленности) повлекло за собой передачу землевладельцами пахотных угодий под пастбища, в результате чего множество людей утратили средства к существованию и, так или иначе, погибли.
Расстрелять демонстрацию рабочих в большинстве развитых стран до 1917 г. — «плёвое дело», в частности первое мая как день всемирной солидарности трудящихся возник в память о разгоне рабочей демонстрации в Чикаго, в результате которого погибло 6 человек.
260
В 1960‑е гг. в прессе как курьёз промелькнуло сообщение, что некий журналист из ФРГ умудрился «водой» из Рейна проявить фотоплёнку. Даже если этот факт был вымышлен или фальсифицирован, то это сильная метафора, в реальность которой многие поверили, видя воду Рейна.
261
Ещё в советские времена школьный учебник общей биологии, со ссылками на Ч. Дарвина упоминал, что в Англии некоторые популяции бабочек изменили окраску, чтобы снова стать невидимыми на фоне коры деревьев, которая под воздействием загрязнений промышленными выбросами утратила свой естественно-природный цвет. Факт ощутимо сильного загрязнения среды обитания, относящийся к середине XIX века.
262
Первоначально большинство промышленных предприятий строились на реках, которые перегораживались запрудами, и водяные колёса (аналогичные мельничным) приводили в действие промышленное оборудование. И до настоящего времени во многих городах и посёлках, возникших в эпоху создания промышленности, сохранились плотины, обеспечивавшие в прошлом энергетику заводов. Так до сих пор главным ландшафтным фактором в пригороде Санкт-Петербурга Колпино является водохранилище за плотиной на реке Ижоре, давшей имя Ижорскому заводу. В Полотняном заводе — усадьбе Гончаровых — тоже сохранились плотина их завода на реке Суходрев и водохранилище за нею. Озеро Разлив под Петербургом — тоже водохранилище за плотиной Сестрорецкого завода, построенного по указу Петра I. И таких памятников эпохи первой индустриализации в разных регионах России довольно много.
Энергетические установки на основе сжигания угля и углеводородов массово стали внедряться с середины XIX века, в результате объём выброса в атмосферу всевозможных по своему химическому и физическому составу дымов резко вырос и продолжает расти до настоящего времени.
263
Как показал опыт Великобритании с огораживанием пастбищ и уничтожением бродяг, ликвидация «лишних» рабов для заправил проекта — вопрос технический, а не проблема нравственно-этического характера.