Но и материя в той или иной форме всегда присутствует; без неё сознанию было бы нечего формировать и не на что реагировать в своей творческой деятельности. Всё было бы так же пусто, как и при материи без духа. То, что предшествует, – это не сознание в том виде, в каком мы его знаем, а Неведомый корень, из которого проистекают и сознание, и материя. Таким образом, Вселенная – это великая совокупность взаимосвязанных сущностей, материи и духа, большого и малого, внутреннего и внешнего. В «Тайной доктрине» сказано:
Всё в мире форм и бытия – от богов до людей, от миров до атомов, от звезды до тоненькой свечи, от солнца до живой теплоты самой ничтожной органической твари – представляет собой некую гигантскую цепь, все звенья которой тесно связаны между собой. Закон аналогии – вот самый первый ключ к пониманию проблем мироздания, и эти звенья должны стать предметом комплексного изучения во всех их оккультных взаимосвязях. (Blavatsky, 1888, vol. I, p. 604)
Внутри и снаружи
Давайте подумаем о вездесущности сознания несколько иначе. Что это за Вселенная, в которой мы, странники, оказались? Мы изучаем сознание двумя способами: наблюдая то, что видим своими глазами, и то, что можем познать изнутри. Эти два подхода очень разные. Один из них – это, по сути, изучение поверхностей, неподвижных или движущихся. Например, наблюдая за другим человеком, вы пытаетесь интуитивно понять, что происходит с ним внутри: вы исследуете, как он перемещается, как меняется выражение его лица и как он разговаривает. Совершенно иной способ познания – изучение себя изнутри. Это даёт ощущение осознанности, полученной из первых рук, однако при этом нет уверенности, что изучена ваша внешняя сторона, потому что, как глаз не может видеть себя сам, так и вы не можете видеть себя таким, каким вас видят другие.
Конечно, можно предположить, что внешнее изучение является более надёжным. Оно позволяет видеть гораздо больше объектов Вселенной, чем внутреннее видение. Оно даёт возможность измерять, анализировать и предсказывать. И всё же сомнения остаются. Кроме самого себя, и того, что я могу интуитивно понять в других людях, имеется ли во Вселенной что-то ещё? Смогу ли я когда-нибудь узнать, что она такое на самом деле, видя лишь её внешнюю сторону?
Я также полагаю, что какой бы большой ни была та часть Вселенной, которую я вижу извне, с помощью телескопов и микроскопов, она никогда не будет чем-то большим, чем крошечный фрагмент её, будь то самый маленький организм или миллиард других миров.
Блаватская пишет:
Ограниченный ум соглашается с наукой и говорит: «Бога нет». Но с другой стороны, наше Эго, которое живёт, мыслит и чувствует себя независимым от нас в нашей смертной оболочке, не только верит. Оно знает, что есть Бог в природе, ибо этот единственный непобедимый Изобретатель всего живёт в нас так же, как мы живём в Нём. Никакая догматическая вера или точная наука не в состоянии искоренить это интуитивное ощущение, свойственное человеку, если он однажды полностью осознал его. (Blavatsky, 1877, vol. I, p. 36)
Здесь Богом считается вселенский Неведомый корень, Эго же – его духовное проявление как сознания, которое, в конечном счёте, уверено в знании своей истинной сущности так же, как внешнее «я» уверено в истинности своего имени. Поэтому остаётся единственный способ узнать, что такое Вселенная на самом деле: не изучать снаружи её внешнюю сторону, а рассмотреть изнутри наше собственное «я», как пример или тестовый образец внутренней природы Вселенной, доступный каждому из нас. Тогда мы убедимся, что реальность сознания так же фундаментальна, как и реальность материи: его внешние особенности, даже мысли и сны, являются лишь направленными вовне выражениями. Аналогично нашим собственным выводам:
Функционирование Вселенной протекает и направляется изнутри вовне. Как вверху – так и внизу, как на небе – так и на земле, а человек – микрокосм, миниатюрная копия макрокосма – является живым свидетелем действия этого всемирного закона и того, каким способом он действует. (Blavatsky, 1888, vol. I, p. 274)
Точно так же, как мы управляем собой изнутри, когда наш невидимый ум приказывает двигаться нашим рукам и ногам, так же управляется и Вселенная. Ещё раз сошлёмся на Блаватскую:
Тайное учение провозглашает фундаментальную идентичность всех душ вселенской сверхдуше, которая сама является одним из аспектов «Неведомого корня»; а также необходимость странствования для каждой души – как искры сверхдуши – на всём протяжении цикла воплощений, или «необходимости», в полном соответствии с законами циклов и кармы (там же, p. 17).
Таким образом, индивидуальность представляет собой сознание, специализирующееся на взаимодействии с материей, сознание, выделенное для целей странствования. Можно сказать, что души подобны зеркалам. В «Голосе Безмолвия» Блаватская так и говорит: «Ум подобен зеркалу». (Blavatsky, 1889a, p. 28) Вселенная напоминает волшебный зал с зеркалами, в котором реальность каждого существа, каждого странника, зависит от того, под каким углом он отражает все другие зеркала. Этот угол даёт каждому из нас особую уникальность, которую мы высоко ценим. Однако у нас нет ничего, что мы можем отдать, кроме отражённого света. Угол отражения смещается в течение эонов, и свет в зеркале становится всё ярче и ярче.
Мы уже говорили о другом аспекте индивидуализации сознания, который имеет отношение к эволюции: установление сродства. Монадические зеркала-сознания притягиваются друг к другу благодаря подобию, которое создаётся личной фильтрацией вселенской голограммы. Те, для кого их мир более или менее одинаков, обнаруживают, что создают и переживают его вместе. Например, у тех из нас, кто достиг той стадии своего бесконечного странствования, которая связана с планетой, называемой Землёй, с её днями и ночами, радостью и болью, надеждой и отчаянием, и кого на этот раз ветра кармы занесли в двадцатый век со всеми его экстравагантными дарами и ужасами – у нас должно быть много общего, раз уж мы встретились. Другими словами, хотя каждое из наших зеркал наклонено чуть-чуть по-своему, однако при этом все они фокусируют большую часть света в одном и том же направлении, и этот свет помогает нам создавать наш общий человеческий мир.
Непрерывная эволюция
В то же время этот мир не стоит на месте. Мы уже видели, что на уровне манифестации явления постоянно изменяются так же легко и свободно, как свет и тень. «Тайная доктрина» напоминает нам, что «на земле нет ничего, что имело бы реальную длительность, поскольку ничто здесь не остаётся неизменным – то есть одним и тем же – даже в течение одной миллиардной доли секунды». (Blavatsky, 1888, vol. I, p. 37) И всё же эти изменения не бесцельны и не случайны, поскольку все они во власти Необходимости, во власти Единого закона, которому подчиняется всё, что существует.
Для понимания смысла вселенской эволюции давайте рассмотрим ещё раз три фундаментальных положения, которые в «Тайной доктрине» используются как отправные идеи.
«Некий вездесущий, вечный, беспредельный и неизменный Принцип, все рассуждения о котором не имеют никакого смысла, поскольку он выходит за пределы человеческого понимания… он недосягаем и недоступен для мысли» (там же, p. 14). Мы уже указывали на эту Реальность и отождествили её – насколько это возможно – с Неведомым корнем, из которого проистекают и сознание, и материя. Он также может быть идентифицирован как Абсолютное сознание, но не следует путать его с активным сознанием, которое взаимодействует с материей, чтобы сформировать мир, каким мы его знаем.
«Вечность Вселенной in toto как некоего беспредельного плана, периодически служащего ареной для бесчисленных вселенных, которые непрестанно то появляются, то исчезают. Они называются проявляющимися звёздами и искрами вечности. Вечность странника – монады, или бессмертного принципа каждой индивидуальности – подобна мановению ока Самосущего. Попеременное то появление, то исчезновение миров подобно регулярно чередующимся приливам и отливам» (там же, pp. 16-17).