В тех школах Ваджраяны, которые следуют мистическому или "внутреннему пути Ваджрасаттвы" (Ваджрное Существо) – активному отражению Акшобхьи, где воссоединяются лучи объединенных Мудростей, роли Акшобхьи и Вайрочаны меняются. В этом случае Ваджрасаттва-Акшобхья становится носителем преображенных скандх, воссоединенных в чистый агрегат сознания (тиб. рНам-пар шес-пай пхунг-по гнас-су даг-па), в то время как Вайрочана становится носителем очищенного агрегата чувственных форм (тиб. гЗугс-кьи пхунг-по гнас-су даг-па), т.е. принципом пространственного протяжения или пространства как предусловия всего сущностного существования. Этим Вайрочана играет роль более или менее всему присущего (в аспекте шуньяты) универсального "статического сознания", изначальной причины всех форм, существующей прежде своих манифестаций, в то время как Ваджрасаттва-Акшобхья представляет собой полное сознавание этого состояния.
Тонкости этих различий таковы, что их сложно выразить словами, не конкретизируя их слишком детально, чтобы при этом не разрушить собственную цель неправильным определением. Слова имеют тенденцию огрублять такие понятия в особенности, поскольку на самом деле основания для изменения в определении и выражениях зависят не от логической необходимости, а от индивидуальной начальной точки медитации, но не от какой-либо умственной позиции.
Есть медитации, где, например, вместо переживания Вайрочаны или Акшобхьи начинается переживание Амитабхи, и где вся мандала вследствие этого оказывается уже в другой перспективе. Это как в музыке: та же самая композиция может быть поставлена в разных ключах.
Это демонстрируется на титульном листе данной части, где изображена мандала Амитабхи, которая в центре содержит биджа-мантру (протослог) ХРИХ, а ОМ Вайрочаны помещается на верхнем западном лепестке, изначальном месте Амитабхи. Здесь следует отметить, что в тибетской иконографии направления пространства мандалы располагаются следующим образом: "запад" наверху, "восток" внизу, "юг" слева, а "север" – справа (если танка с мандалой висит на стене).
Последователи Ньингмапы – старейшей школы тибетского Буддизма, введенного Падмасамбхавой, автором "Бардо Тойдол" (Бардо тхос-грол) следуют традиции Виджнянавады, в которой Вайрочана представляется носителем недифференцированного принципа сознания. Он нераздельно связан со своей "праджней" – Божественной Матерью Бесконечного Пространства (тиб. Нам-мкхай-дбьингс дВанг-пхйуг-ма) – Акашадхатешвари (санскр.) – воплощением Всеохватывающей Великой Пустоты. Школа Каргьюдпа, однако, следует другой точке зрения, когда Вайрочана ассоциируется с агрегатом материи, пребывающей в ее изначальном состоянии, в то время как Акшобхье дана более активная роль чистого принципа сознания. Этим объясняется отличие манускрипта Ламы Самдупа, который он использовал в своем английском переводе, от общеизвестной версии тибетского основного издания "Бардо Тойдол". Последнее основывается на более древней традиции, которая отводит принцип сознания Вайрочане, и именно из этого принципа проистекают все те совокупности формы, чувства, восприятия и побуждения, соответствующие учению Виджнянавадинов. С другой стороны, мы должны понять, что традиция Каргьюдпа имеет в своей основе не произвольное новаторство, но опирается преимущественно на метафизический аспект шуньяты, который был воспринят ранней Ваджраяной от Шуньявадинов и остался коренным, глубинным течением в духовной жизни буддийской тантры.
8. СИМВОЛИКА ПРОСТРАНСТВА, ЦВЕТА, ЭЛЕМЕНТОВ, ЖЕСТОВ И ДУХОВНЫХ КАЧЕСТВ
Формы, в которых Дхьяни-Будды появляются в творческой фазе внутреннего видения в процессе медитации, мы сравнивали с различными цветами, на которые распадается солнечный луч, проходящий сквозь призму, и раскрывает таким образом в каждом цвете отдельные его качества. Это сравнение тем более приемлемо, что цвета играют важную роль в явлении Дхьяни-Будд. Они указывают на определенные свойства и духовные ассоциации, которые для посвященного имеют те же значения и смысл, что и ноты для человека, имеющего музыкальную подготовку. Они передают особые вибрации, характеристики каждого аспекта трансцендентального знания, или Мудрости, которые в области звука выражаются соответствующими вибрациями мантры, в области чувственно-осязательной – соответствующим жестом, или мудрой, а в сокровенной области – соответствующей духовной позицией.
Сеть взаимосвязи простирается на все области духовного, умственного и чувственного восприятия, а также на вытекающие из них понятия, и, таким образом, из хаоса земного сознания постепенно возникает хорошо организованный, новый, чистый и контролируемый Космос.
Основополагающий элемент этого Космоса – Пространство. Пространство – это всеобъемлющий принцип высшего единства. Его природа есть шуньята, и, будучи шуньятой, она может включать в себя и охватывать все. Пространству противопоставляется принцип субстанции, дифференциации, "вещественности". Но ничто не может существовать без пространства. Пространство – это необходимое условие всякого бытия, в материальной ли форме или нематериальной, так как мы не можем вообразить какой-либо объект или существо вне пространства. Поэтому пространство есть не только непременное условие всякого бытия, но и основополагающее свойство нашего сознания.
Наше сознание определяет тот род пространства, в котором мы живем. Бесконечность пространства и бесконечность сознания тождественны. В тот момент, когда существо осознает свое сознание, оно осознает и пространство, оно постигает бесконечность сознания.
Поэтому, если пространство есть свойство нашего сознания, то с равным основанием можно сказать, что переживание пространства есть критерий духовной активности и высших форм сознания. То, как мы переживаем пространство или же имеем сведения о нем, свидетельствует об измерении нашего сознания. То трехмерное пространство, которое мы воспринимаем умом и органами чувств, есть только одно из многих возможных измерений. Когда мы говорим о "пространстве времени", мы уже намекаем на высшие измерения, т.е. на такой вид пространства, который нельзя почувствовать физически посредством органов чувств, но можно понять как возможность движения в совершенно отличном направлении.
И если мы говорим о переживании пространства при медитации, то мы имеем дело с совершенно другим измерением (по отношению к которому наше известное "третье" используется как аналогия или отправная точка). В этом переживании пространства временная последовательность превращается в мгновенное сосуществование, существование вещей бок о бок в состоянии взаимного проникновения. Оно не пребывает статично, но становится живым континуумом, в котором время и пространство сливаются в высшее иррациональное единство, в Тибете называемое "тигле" (санскр. банду). Это слово, имеющее много значений (точка, ноль, капля, зародыш, семя, ядра и т.д.), занимает важное место в терминологии и практике медитации. Оно обозначает сконцентрированную, изначальную точку раскрытия внутреннего пространства при медитации и последнюю точку в Высшем Единении. Это точка, из которой происходит внутреннее и внешнее пространство, и в которой они становятся одним.
Когда человек всматривается в простор неба и призывает небеса и предположительно находящиеся там силы, он в действительности призывает те силы, которые находятся внутри него самого, он проецирует их вне себя, визуализирует или ощущает их как небесное, или космическое, Пространство. Если мы созерцаем сокровенную глубину и синь небосвода, мы созерцаем глубины нашего собственного внутреннего бытия, собственного тайного всеобъемлющего сознания в его незапятнанной чистоте, не возмущенной мыслями и умственными представлениями, не раздробленной различением, делением на желанное и нежеланное. В этом заключается неописуемое и невыразимое счастье, наполняющее нас во время такого созерцания.