Каналы, по которым эти психические энергии текут в теле человека, называются нади (тиб. рЦа), они располагаются в фундаментальной структуре тела, аналогичной нервной системе, хотя их и нельзя с ней отождествлять, как это часто ошибочно делается. Все попытки доказать это показывают лишь то, что опыт йоги нельзя измерить меркой естественных наук, физиологии и аналитической анатомии или же меркой экспериментальной психологии.
В то время как, согласно западным концепциям, исключительно только мозг является местопребыванием сознания, опыт йоги доказывает, что сознание нашего мозга – это только одна из возможных форм сознания, которые в соответствии с их функцией и природой могут быть локализованы в различных органах тела или иметь там центры. Эти "органы", собирающие, преобразующие и распределяющие энергию, протекающую через них, называются чакрами, или центрами энергии. Из них исходят вторичные потоки психической энергии, которые можно сравнить со спицами зонтика или колеса, или же с лепестками лотоса.
Другими словами, чакры – это те точки, в которых психические функции и энергии сходятся вместе или проникают одна в другую. Это то средоточие, где психические и космические энергии кристаллизуются в качестве тела и где телесные качества вновь преобразуются и превращаются в психические силы.
"Место души – там, где встречаются внутренний и внешний мир. Когда они проникают друг в друга, она присутствует в каждой точке их соприкосновения" (Новалис).
Поэтому можно сказать, что любой психический центр, где мы признаем это духовное проникновение, становится местопребыванием души, и что усиливая или пробуждая эту активность различных центров, мы одухотворяем и преобразуем наше тело.
В этой связи можно вспомнить и другие слова Новалиса: "Активное использование органов есть не что иное, как магическая, чудесным образом работающая мысль", – но не в обычном смысле: "мышление в обычном смысле есть мышление мыслящего". Мышление же, о котором здесь идет речь, является синонимом творческой активности. "Мышление есть деяние" – это основополагающий принцип всех магических, особенно всех мантрических наук. При помощи ритмического повторения творческой мысли или идеи, понятия, восприятия или мысленного образа их воздействие усиливается и фиксируется (напоминая действие постоянно падающих капель), пока не захватит все органы, проявляющие активность, и не станет психической и материальной реальностью – делом в самом полном смысле этого слова.
"Мы знаем что-то только в той степени, в какой мы можем выразить это, т.е. воссоздать. Чем более совершенно и развернуто мы можем создать что-то, тем лучше мы это знаем. Мы знаем что-то в совершенстве, если можем создать и передать в любое время и любым способом и если можем осуществить это что-то".
Великая тайна тантрической йоги состоит в опыте реализации на различных уровнях или, если это возможно, во всех доступных нам психофизических центрах. Только путем сознавания многих измерений наше знание достигает той глубины и универсальности перспективы, которая превращает во внутренний опыт и динамическую реальность (актуальность) то, что иначе было бы воспринято поверхностно и искусственно. Как в стереоскопическом изображении наибольшая степень сходства с реальностью достигается сведением в одно двух изображений одного объекта, снятого со слегка различных точек (или же аналогично при помощи комбинации пространственно отличающихся записей одной и той же музыкальной композиции становится возможным более пластичное и пространственно глубокое звуковое воспроизведение), так и переживание высших измерений достигается путем соединения в единое целое переживаний, осуществляемых различными центрами и уровнями сознания. Отсюда невозможность описать некоторые переживания медитации на уровне трехмерного сознания и в рамках логической системы, которая уменьшает возможность выражения, налагая дополнительные ограничения на процесс мышления.
Подразумеваемое предположение, что мир, который мы создаем в нашем мышлении, тождествен миру нашего опыта (не говоря уж о мире как таковом), является одним из главных источников нашего ошибочного представления о мире. Мир, который мы знаем из нашего опыта, включает мир нашего мышления, но не наоборот, потому что мы живем одновременно в различных измерениях, из которых интеллект, т.е. способность логического мышления, представляет собой только одно измерение из многих. Если мы пытаемся интеллектуально воспроизвести переживания, которые по своей природе принадлежат к другим измерениям, то мы делаем нечто напоминающее действия художника, изображающего трехмерные объекты или пространство на двухмерной плоскости. Он делает это сознательно, отвергая определенные качества, принадлежащие более высокому измерению и вводя новый порядок для выражения перспективы, пропорций и тональности при помощи набора ограниченных технических средств.
Законы этой перспективы во многом соответствуют законам логики. И тот и другой закон жертвуют характеристиками более высоких измерений и ограничивают себя в произвольном выборе точки зрения, так что рассматриваемые ими объекты видны только с одной стороны, в определенное время, причем пропорции и перспектива соответствуют относительному положению наблюдателя. Но тогда как художник сознательно переносит свои впечатления из одного измерения в другое и никогда не пытается ни имитировать, ни воспроизводить объективную реальность, а только выражает свое отношение к ней, философ становится жертвой иллюзии, в основе которой лежит попытка ухватить реальность своей мыслью, приняв "укороченную" перспективу своей относительной логики за универсальный закон.
Использование логики и мышления так же необходимо и оправданно, как использование перспективы в живописи, но только как средство выразить что-то, а не как критерий реальности. Поэтому, если мы используем по мере возможности логические определения при описании переживания медитации и центров сознания, с которыми оно связано, мы должны рассматривать эти определения только как необходимое приближение к пониманию разного рода измерений сознания, в которых разные впечатления и переживания, относящиеся к различным сферам и уровням, соединены в одно органическое целое.
3. ПРИНЦИПЫ ПРОСТРАНСТВА И ДВИЖЕНИЯ
Согласно древнеиндийской традиции, вселенная раскрывает себя в двух фундаментальных свойствах: движение и то, в чем происходит движение, т.е. пространство. Это пространство называется акаша (тиб. нам-кхай). Благодаря ему вещи вступают в сферу видимого явления, т.е. в пространстве они обладают протяженностью и вещественностью. Как вместилище всех вещей акаша соответствует трехмерному пространству нашего чувственного восприятия и на этом уровне называется маха-акашей. Но природа акаши не исчерпывается этой трехмерностью, она включает в себя все возможности движения, и не только физического, но и духовного; она включает в себя бесконечные измерения.
В аспекте духовной активности акаша называется "пространством сознания", или измерением сознания – "читта-акаша", а на высшей стадии духовного опыта, где устраняется двойственность субъекта и объекта, она называется "чидакаша".
Слово "акаша" образовано от корня "каш" – "лучистый, сияющий", поэтому оно имеет смысл "эфир", который понимается как посредник движения. Однако принцип движения – это прана (тиб. жуг), дыхание жизни, всесильный, всепроникающий ритм вселенной, в которой творение мира и его разрушение следуют одно за другим подобно вдоху и выдоху в теле человека, а ход солнца и планет играет роль, подобную циркуляции крови и токов психической энергии в организме человека. Все силы вселенной, подобно силам человеческого ума, от высшего до глубин подсознания, есть видоизменения праны. Слово "прана" поэтому можно сравнить с физическим дыханием, хотя дыхание (прана в узком смысле слова) – это одна из многих функций, в которых эта универсальная и изначальная энергия проявляет себя.