Все это напоминает современное описание мира, основанное на последних открытиях ядерной физики и может нам дать представление о глубине внутреннего видения, к которому были способны в далеком прошлом и которое только теперь мы начинаем оценивать, опираясь как раз на современные открытия. И эти данные действуют наперекор нашим представлениям о субстанциональности и реальности нашего "материального" мира.
В чем-то громоздкой диалектике Праджня-парамиты буддийские мыслители Индии очертили пределы описательных возможностей познания, которые тем не менее выводят настолько далеко за границы человеческого языка, что пандиты того времени были вынуждены находить спасение в парадоксах, которые позволяли заглянуть по ту сторону философских построений. Человеческий ум достиг предела мысли.
Таким образом, перед нами лежит путь за этот предел мысли, путь, связанный с расширением бодрствующего сознания за порог дискурсивной мысли в область интуитивного опыта через дхьяну и йогу.
Дискурсивный язык был заменен языком звуко-символов, где вибрации звука и света были слиты воедино. Это продемонстрировано слиянием Амогхасиддхи и Амитабхи – выразителями мистического зрения и мистического звука в центре Божеств-Видьядхар, в процессе реализации Внутреннего Пути Ваджрасаттвы. В этом центре прана Амогхасиддхи, поднимающаяся из корневого центра, становится принципом духовной жизни и вибраций мантрического звука, как бесконечность светоносного сознания Амитабхи превращается в этом же центре в бесконечность Жизненности Амитаюса.
На все это можно лишь намекнуть, это невозможно полностью объяснить в словах. Но одна вещь должна быть ясной: природа Амогхасиддхи заранее предполагает переживание других Дхьяни-Будд, с ним объединяются многие качества последних.
В Мудрости Великого Зеркала мы разрушаем субъект (и субъективное восприятие мира) во имя объекта (т.е. татхаты). В "Виджняптиматра-сиддхи-шастре" (X) мы находим следующее определение:
"Сознание, связанное со знанием Великого Зеркала, отражает характеристики всех объектов ясно и точно, как большое зеркало отражает образы различных форм (санскр. рупа)".
В Мудрости Самотождества мы разрушаем объект (мнение относительно отдельности от нас внешнего мира явлений) во имя субъекта (живого существа); в Различающей Мудрости мы разрушаем субъект и объект (в конечном и предельном опыте шуньяты); во Всесовершающей Мудрости мы не разрушаем ни субъекта, ни объекта, т.е. мы уже достигли верховной свободы, в которой, подобно Будде после его Просветления, мы можем вернуться безбоязненно обратно в мир для оказания помощи всем живым существам, ибо мы более не привязаны к миру. Теперь "горы для нас снова становятся горами, а воды водами", – как сказал некогда мастер дхьяны (дзэн).
"До изучения Дзэн горы являются горами и воды являются водами. Если же по наставлению опытного учителя он проникнет в сущность Дзэн, то горы не станут больше горами, а воды перестанут быть водами. Но когда он достигнет вершины мира (т.е. сатори – просветления), горы снова станут горами, а воды водами" (D.Т.Suzuki, 1953, ч. 1, с. 12).
Учение Будды провозглашает важность различения во имя абсолютного единства и ненарушенное равенство всех вещей. Оно стремится не к разрушению или обесцениванию противоположностей, но предлагает осознавать их относительность внутри единства, существующего одновременно с ними, внутри них и по ту сторону их.
"Можно сказать, что Праджня-парамита стоит на линии раздела абсолютного аспекта бытия и его относительности. Это геометрическая линия, отмечающая границу и уходящая за любое измерение. Совсем не обязательно рассматривать Праджню в качестве учения или пути, когда необходимо оглядеть две области бытия. Если бы Праджня могла постигать только Шуньяту без ее Ашуньяты (отсутствие шуньи или относительность самой относительности – шуньяты) или Ашуньяту без ее Шуньяты, она не была бы Праджней. Чтобы символизировать это, индийские божества изображались с дополнительным глазом, третьим, расположенным между двумя обычными. Это Око Праджни (Око Мудрости). Посредством этого "третьего глаза" Просветленный может воспринимать Реальность (йаттха бхутам), не раскалывая ее на две и не синтезируя затем, так как последний способ – это работа абстрактного мышления. Око Праджни, находящееся на границе Единства и Множества, Шуньяты и Ашуньяты... взирает в этих двух мирах на одну Реальность" (D.T.Suzuki, 1947, 3-я серия, с. 269).
Каждый феномен – уникальное выражение целого в его пространственном, временном и причинном положении. Поэтому мы не имеем права утверждать ни "существование", ни "не-существование", рассматривая формы явлений, существ, какие-либо вещи или жизненные ситуации.
2. ВСЕСОВЕРШАЮЩАЯ МУДРОСТЬ АМОГХАСИДДХИ КАК ОСВОБОЖДЕНИЕ ОТ ЗАКОНА КАРМЫ
Амогхасиддхи – воплощение той высочайшей свободы, в которой Пробужденный пребывает в этом мире, не создавая новых кармических следствий своими деяниями. Он больше не образовывает эгоцентрические устремления (санскары). Он преобразует эти устремления в тигле всеохватывающей любви и милосердия, в самозабвенный порыв чистой помощи. Конфликт между свободой и законом вызван, по-видимому, чрезмерной специализацией одного частичного района нашего сознания, в котором превалируют рефлексы и эгоцентричные намерения. Переоценивая эти наши устремления, мы забываем про нашу истинную природу, нарушаем свое равновесие, свою гармонию, общий контроль над всеми внутренними силами.
Чрезмерная интеллектуальность человека выражает не его истинную природу, а всего лишь побочный продукт процесса мышления, которому необходимо на что-то опираться. Но все эти опоры не привносят ничего оригинального для той или иной личности, все это общие черты, встречающиеся у всех существ.
Каждая личность занимает то или иное положение в пространстве и времени. Даже в том случае, когда ее сознание становится абсолютным, все равно она продолжает сохранять свою исходную точку в качестве оригинального опыта.
Вот почему даже Будда, несмотря на сущностное единство с абсолютной Буддовостью, сохранял свой характер и присущие ему черты, и это применительно также для Дхьяни-Будд, атрибуты или мудры которых подчеркивают в них "индивидуальный характер". Так что в этом смысле индивидуальный характер не является какой-то обузой или кармической цепью, связующей нас с прошлым и будущим. У Просветленного нет больше конфликта между свободой и законом, все крайности давно в нем уравновешены и дополняют друг друга, у него собственная воля и законы вселенной находятся в гармонии.
Очищенная от проявлений эго собственная наша природа становится сознательным воплощением универсального закона (дхармакайя) или живым единством сил вселенной.
Из музыки мы знаем, что гармония – это тот пример опыта, где сплетены воедино закон и свобода, где теряются их противоположности. Для музыканта нет принуждения в законах музыкальной гармонии. Наоборот, чем более ему удается следовать им, тем более он обретает свободу выражения. Он не раб закона, но Мастер, потому что при постижении его он стал с ним единым, все его существо стало его совершенным выразителем. Знание помогает выявить закон, но далее он становится инструментом действительного самовыражения и духовной свободы. И лишь оглядываясь назад, мы можем вспомнить, что когда-то он был для нас законом. Говоря буддийским языком, карма теряет свою силу и разрушается в свете совершенного Знания. Пока карма действует как сила непросветленного прошлого, она выступает как "рок", против которого безуспешно бороться. Но в момент интуитивного просветления все хитросплетения причин и следствий воспринимаются ясно. В этот момент Просветленный становится мастером закона, художником, выразителем свободы преображенного закона.