Прежде я тяжело страдала от болезней. Пять раз меня разбивал паралич. Целыми месяцами, по причине острых сердечных болей, я ходила с подвязанной к боку левой рукой. Изменив свое питание, я перестала уступать своему желудку и не позволила ему управлять мною. Должна ли я стать на путь сохранения здоровья, которым я могла бы прославить моего Господа? Буду ли я хоть на миг руководствоваться своим вкусом? Никогда!
Я очень страдала от сильного чувства голода, потому что раньше была заядлым мясоедом. И когда испытывала слабость от желания поесть, то клала руку на желудок и говорила: «Я не попробую ни кусочка мясного. Буду есть только простую пищу или же вовсе не буду есть ничего». Мне был неприятен вкус хлеба. Я иногда съедала кусочек хлеба размером с долларовую купюру. В санитарной реформе немало такого, что я восприняла очень легко и безболезненно, но что касается хлеба, я была [484] решительно настроена против него. Когда же я изменила образ жизни, мне пришлось вести особую битву. Первые два-три приема пищи я совсем не могла ничего есть. И сказала желудку: «Ты не получишь ничего, пока не захочешь хлеба». Спустя некоторое время я стала есть обычный хлеб, а также хлеб с отрубями. Раньше я совсем не могла есть такой, но теперь он мне очень нравится, и у меня не пропадает аппетит.
Действуя по принципу
Когда я писала «Духовные дары», III и IV тома (1863— 1864 гг.), то истощила себя чрезмерным трудом. Тогда я поняла, что должна изменить образ жизни, и, отдохнув несколько дней, вновь почувствовала себя хорошо и принялась за работу. Я принципиально оставила привычку изнурять себя чрезмерным трудом и встала на сторону санитарной реформы. И с тех пор, братья, вы никогда не слышали, чтобы я заходила в чем-нибудь, что касается реформы, настолько далеко, чтобы потом приходилось возвращаться назад. С тех пор как в прошлом я приняла принципы санитарной реформы, я не сказала ничего такого, чего не продолжаю придерживаться по настоящее время. Также и вам рекомендую употреблять простую, питательную пищу.
Я не считаю большим лишением отказаться от продуктов, вызывающих неприятный запах изо рта и привкус горечи. Разве самоограничение — оставить все это и оказаться в состоянии, когда пища кажется сладкой, как мед, когда нет горечи во рту и чувства тяжести в желудке? Долгое время у меня были все эти неприятные явления. Я вновь и вновь теряла сознание, держа на руках своего маленького ребенка. Но теперь все это в прошлом. И разве я могу назвать лишением свое нынешнее состояние? Если бы это было так, разве я была бы сейчас вместе с вами? Ни одна женщина из ста не смогла бы вынести такое бремя работы, какое вынесла я. Я исходила из принципа, а не из чувства. Мне необходимо было быть полностью здоровой, чтобы я могла прославить Бога своим телом и духом, которые суть Его.
Борьба против привычки употреблять уксус
Письмо 70, 1911:
6. Я только что прочла твое письмо. Вижу, что ты искренне желаешь в страхе и трепете совершать свое спасение. Я всецело поддерживаю тебя в этом. Советую тебе оставить все, что может заставить остановиться на полпути в поисках Царства Божьего и правды его. Откажись от [485] потворства прихотям и получения удовольствий, которые будут мешать тебе достичь победы. Попроси, чтобы те, кто способен понять твою потребность в помощи и поддержке, молились о тебе.
У меня тоже было такое время, когда я находилась в ситуации, в чем-то схожей с твоей. Я любила уксус, и мне хотелось употреблять его. Но я твердо решила с помощью Божьей победить это пристрастие. Я боролась с искушением, твердо решив, что эта привычка не будет больше иметь власти надо мной.
Целыми неделями я находилась в болезненном состоянии, но все время мысленно твердила: «Господь знает о происходящем. Если я умру, пусть будет так, но не уступлю этому желанию». Борьба продолжалась, и я многие недели тяжко страдала. Все мои близкие думали, что я уже не смогу жить. Ты можешь мне поверить, что мы все искренне и горячо просили Господа об исцелении. Самые пламенные молитвы о моем выздоровлении возносились к Нему. Я продолжала сопротивляться желанию попробовать уксус и в конце концов победила. В настоящее время я не испытываю абсолютно никакой тяги к чему-либо подобному. Пережитый опыт был во многом очень дорог для меня. Я одержала полную победу.
Этот эпизод я рассказала для того, чтобы ободрить тебя и помочь. Я верю, моя дорогая сестра, что ты сможешь вынести испытание и увидишь — Бог помогает Своим детям, когда им трудно. Если ты твердо решила победить эту свою привычку и будешь упорно бороться с ней, ты обретешь самый ценный опыт в своей жизни. Когда ты без колебаний направишь свою волю на то, чтобы навсегда покончить с этим желанием, — ты получишь от Господа необходимую помощь. Дерзай, дорогая сестра!
Все то время, пока ты будешь считаться со своими прихотями, удовлетворяя их, сатана сможет удерживать твою волю в своей власти и господствовать над тобою. Но если ты решишься преодолеть соблазн, Господь исцелит тебя и даст силу сопротивляться всем искушениям. Всегда помни, что Христос — твой Спаситель и Хранитель!
Простое, полноценное питание
СЦ 2, 373, 374:
7. Я ем столько, сколько нужно для того, чтобы удовлетворить потребности организма, но когда встаю из-за стола, у меня по-прежнему такой же хороший аппетит, как и до еды. Когда наступает время следующего приема пищи, я готова съесть обычное количество, но не больше. А если бы [486] я брала двойную порцию того или иного блюда, потому что оно вкусно, разве я могла бы, склонившись, просить Бога помочь мне в литературной работе, в то время как из-за обжорства не имела бы ясного понимания того, о чем пишу? Могу ли я просить Бога принять во внимание то чрезмерное бремя, которое я возложила на свой желудок? Такое поведение бесчестило бы Его. Другими словами, это означало бы, что я прошу Бога помочь мне всегда есть столько, сколько мне хочется. Сейчас я ем столько, сколько необходимо, и затем могу просить Бога дать мне силы выполнить предстоящую работу, которую Он мне поручил. И я убеждена, что Небо слышит мои молитвы и отвечает на них, когда я возношу их.
Необходимые продукты
СЦ 2,487:
8. У меня всегда есть запас продуктов — на все случаи. Я ничего не изменяю для гостей, будь они верующие или неверующие, но всегда принимаю необходимые меры к тому, чтобы внезапное посещение пяти или шести человек не застигло меня врасплох. У меня во всякое время достаточно здоровой, простой пищи, приготовленной так, чтобы утолить голод и дать организму необходимые питательные вещества. Если же кому-либо хочется чего-то еще, то для этого они могут отправиться куда-нибудь в другое место. За нашим столом никогда не бывает ни мяса, ни сливочного масла. Пироги мы подаем редко. Зато всегда в достаточном количестве фрукты, хороший хлеб и овощи. Наши обеды охотно посещаются многими людьми, и все, кто обедал в нашем доме, чувствуют себя хорошо, их здоровье даже улучшается. Все садятся за стол не с эпикурейским аппетитом, а с удовольствием отдают должное тем дарам, какими нас благословил Творец.
(Подслащенная в меру пища. Отсутствие сахара на столе — § 532.)
В дороге
Реформатор здоровья, декабрь, 1870:
9. В то время как эти родители и дети поглощали свои любимые лакомства, я вместе с мужем в час дня — время, в которое мы обычно обедаем, — также приступили к нашей скромной трапезе, которая состояла из хлеба с отрубями без масла и большого количества фруктов. Откровенно признаюсь, мы съели наш обед с удовольствием и чувством глубокой благодарности, испытывая в душе радость, что нам нет никакой надобности возить за собой целый гастроном для удовлетворения капризов желудка. Мы насытились и не [487] испытывали чувства голода до следующего утра. Мальчик, разносивший по вагонам апельсины, орехи, жареные кукурузные зерна, конфеты, вероятно, подумал, что мы бедняки.