Сотрудник одним движением всунул пять ножей в прозрачную подставку и вознес над головой сверкающий секач с полукруглым лезвием.
– Мороженое мясо им перерубить можно? – деловито поинтересовалась Петровна.
– К сожалению, мороженого мяса в этом супермаркете просто не продают, – улыбнулся демонстратор. – Вот разве что рыбу? Вы готовы предложить своего лосося?
– Еще чего! – пенсионерка недобро прищурилась.
– Понимаю. Тогда сойдемся на обычной кости. Согласитесь, она по определению тверже льда. Этот эксперимент удовлетворит ваше любопытство?
– Валяй, фокусник, – развязно ответила Петровна, неотрывно глядя на блестящее лезвие.
На разделочную доску лег свиной хребет в ошметках розоватого мяса. Демонстратор выдержал паузу, а затем резко опустил секач. Лезвие вошло в позвонок, а не между, но все же справилось с задачей.
– Ты смотри, хребетник свиной надвое развалил, – с нескрываемым восхищением произнесла Петровна. – Беру, – и она требовательно протянула руку.
Демонстратор скептически осмотрел старушку. Заподозрить, что в ее потрепанном кошельке завалялись лишние три тысячи рублей, было сложно. Но терять лицо перед впечатленной публикой мелочным спором он не хотел. К тому же опытным взглядом демонстратор определил, что несколько покупателей уже созрели для приобретения чудо-набора.
– Вы сделали правильный выбор, – заученно произнес он. – Вот ваш набор ножей, – вручил Петровне картонку. – И секач в подарок. Сейчас и его упакую.
Старушка нетерпеливо вырвала из руки неупакованный секач, щелкнула по лезвию ногтем.
– Острый, зараза, – оценила она инструмент, бросила его в тележку и покатила к выходу.
Демонстратор ненавязчиво подмигнул охраннику супермаркета: мол, проследи за старой ведьмой, чтоб чего не сперла, не нравится мне она.
Охранник молча снялся с места. Он настиг Петровну возле самой кассы, хотя уже и сам понимал, что старушке набранных товаров не оплатить. Их стоимость явно превышала ее пенсию раза в два.
– Наличными будете рассчитываться, уважаемая, или карточкой? – с холодной вежливостью поинтересовался он.
– Руки-то убери! – Петровна с вызовом толкнула тележку в проход между кассами.
Охранник не ожидал такого напора, а потому остался сзади, на всякий случай контролируя старушку.
– А вы, гражданка, не кричите, – дипломатично посоветовала кассир. – Выкладывайте покупки на транспортер и не задерживайте очередь.
– Нечем мне платить, не буду, – заявила старуха и набычилась, задышала тяжело и шумно.
– Тогда оставляем товар и уходим, – охранник одной рукой схватил ручку коляски, второй принялся выгребать несостоявшиеся покупки. – А будете кричать и хамить, мы милицию вызовем, – пригрозил он.
Петровна вроде бы смирилась с тем, что у нее забирают приглянувшиеся вещи, но стоило охраннику позариться на секач, выложить его на ленту у кассы, как глаза ее недобро сверкнули.
– А его мне подарили, – произнесла она тихо, но очень внятно и убежденно.
– Товар, говорю, выкладывайте!.. – повысил голос охранник и преградил путь вперед, опираясь рукой об угол прилавка.
Старушка прищурилась недобро. Гигантский калейдоскоп теперь шуршал в ее голове ритмично и угрожающе. От постоянной смены узоров рябило в глазах и кружило в голове. Разноцветные стекляшки и камушки все быстрей и быстрей складывались в причудливые кровянистые узоры-сгустки, и пенсионерка была готова поклясться, что среди них то и дело мерцает огромный глаз, подкрашенный изнутри голубоватым свечением…
Электрический лучик призывно пробежался по лазерной заточке секача. Сухая морщинистая рука со всей силы сжала холодную рукоять. Мгновение – и острое лезвие со всего размаху опустилось на ладонь охранника. Четыре отрубленных пальца отскочили на транспортную ленту, прямо к кассиру. Охранник заорал, расширенными от ужаса глазами посмотрел на беспалую руку, прижал ее к животу и беспомощно опустился на пол, теряя сознание. Темная кровь запульсировала фонтанчиками. Кассирша непонятливо взглянула на отрубленные пальцы и тоненько взвизгнула. Публика в очереди панически расступилась, явно не веря в происходящее. Петровна внимательно осмотрела окровавленное лезвие, затем взглянула на лужу крови, неотвратимо увеличивавшуюся в размерах… Глаза ее остеклянились, зрачки превратились в микроскопические точки.
И тут зал супермаркета истошной бензопилой прорезал чей-то голос:
– Убиваю-у-у-ут!
Этот крик словно придал недавно еще безропотной бабушке новый импульс агрессии. Поправив всклокоченные волосы, она сильней сжала эбонитовую рукоять секача, безумным взглядом выбирая из очереди новую жертву. Народ, побросав тележки, бросился врассыпную. Из глубины супермаркета донесся тоненький детский плач, стеклянным водопадом посыпалась выдавливаемая витрина. По торговому залу хаотично раскатилась пирамида апельсинов. В руках какого-то покупателя хрустнула банка с гранатовым соком, и темно-бордовая жидкость хлынула на стенд с газетами. В какую-то минуту кассовый зал огромного супермаркета почти опустел – народ в панике побежал назад, попрятался за стеллажами.