Дежурный оператор опять уставился на экран и принялся докладывать:
– Среднесрочный метеопрогноз благоприятный. Ближайшие двадцать часов – без осадков, ветер с юго-запада пять-восемь метров в секунду, температура от десяти градусов ночью до двадцати девяти – днем. Радиационный фон – в пределах нормы. Загазованность отсутствует. Сведений о складах отравляющих веществ не поступало. Пожар на бензохранилище французами потушен сорок минут назад... Сообщений о других складах горюче-смазочных веществ нет...
– Достаточно, – прервал его Васильев. – И так все ясно...
– Василий Кузьмич, – не умолк все-таки оператор, – поступила новая информация по сейсмологическому прогнозу на ближайшие сутки...
Генерал поморщился на неуставное обращение к себе, но замечания не сделал.
– Ну? – только спросил он.
– Сейсмостанции в Кабуле, Дели и Равалпинди сообщили свои оценки вероятности повторного толчка. Эпицентр – в ста километрах юго-восточнее нас. Афганская станция дает вероятность сорок процентов, индийская – семьдесят, пакистанская – семьдесят пять...
– Душанбе? – отрывисто и как-то сердито спросил Васильев.
– По прогнозу таджикской станции, вероятность повторных толчков почти нулевая...
– Идиоты... – процедил сквозь зубы Васильев. – Дела хреновые. Сто километров – это слишком близко. Кого не успеем откопать – совсем похоронит... Первый толчок сопровождался образованием трещин и провалов. Очевидцы рассказывают – дома целиком под землей исчезали... Обстановка ясна?
Это он уже меня спрашивал. Я кивнула.
– Тогда – едем, – сказал генерал, и джип тронулся с места.
Я обратила внимание, что, в отличие от капитана Строганова, генерал Васильев водил машину очень сдержанно, осторожно, можно даже сказать – бережно... Словно не командир спасателей машину вел, а переводил через дорогу слепую старушку советский пионер из стихов любимого писателя генералова детства Сергея Михалкова...
Глава пятая
– Ради бога, Поль, давай по-русски! – первое, что сказал Васильев, когда прямо в высокий бампер нашего джипа уперлись гусеницы бронированного вездехода, а из верхнего люка выпрыгнул на броню молодой черноволосый парень и, улыбаясь до ушей, что-то возбужденно затараторил по-французски.
Он говорил так быстро, что я не успела разобрать ни одного слова, мой французский оказался годным на то, чтобы на нем «объясняться», а не «общаться»... Васильев, видимо, тоже был не готов разговаривать на чужом языке с такой скоростью, этим и объяснялась его ответная фраза.
Поль легко спрыгнул на камни со своего вездехода и подошел к нашему джипу. Он хотел что-то сказать генералу Васильеву, но, увидев меня, неожиданно заявил на довольно разборчивом русском, медленно выговаривая непослушные слова:
– Я русский язык учил только тогда, когда такие девушки в стране советской есть...
Он был кудряв и до неприличия симпатичен. Мне он сразу же напомнил кого-то из довольно известных советских артистов, часто в свое время изображавших в кино суперменов западноевропейского розлива... Несколько секунд я помучилась, вспоминая, а потом бросила это занятие, не видя в нем никакого смысла...
– Оставь, Поль, – проворчал Васильев. – Она не столько девушка, сколько старший лейтенант... Мы к тебе по делу.
– Дел всегда много, – возразил молодой француз, – а девушка всегда одна. Если бы мы в Париже занимались только делами, французы давно бы кончили...
– Извините, Поль, – вмешалась я, – вы, наверное, хотели сказать – «кончились», «перевелись»? Русский язык слишком многозначен, чтобы обращаться с ним так неосторожно...
– Уи, мадемуазель, – улыбнулся мне Поль, – я хотел говорить: откуда тогда берутся маленькие французики? Вы научите меня правильно говорить по-русски? Вместе с генерал Васильев мы можем говорить только о делах... О скучных мужских делах...
– С ней тебе тоже придется говорить прежде всего о делах, – заявил генерал, отодвигая его от меня и беря за локоть.
– Этот неисправимый ловелас, – обратился он ко мне, показывая правой рукой на Поля, – старший волонтер французского отряда, второе лицо после командира. А сейчас – вообще первое. Их командир срочно улетел в Кабул, встречать пополнение... А эта симпатичная девчушка...
«Ну, генерал, ну, козел старый! – молча возмутилась я. – Какая я тебе девчушка! Сам ты – чушка! Нашел же слово идиотское...»
– ...с сегодняшнего дня – мой заместитель, старший лейтенант Ольга Николаева...
– Капитан Строганов? – забеспокоился Поль. – Он жив?
– Жив, жив, что ему сделается... – недовольно проворчал Васильев. – Она – заместитель совсем по другим делам...
– О, уи, я понимаю... – закивал Поль, с уважением глядя на меня. – Жаль, наш устав не дает мне в заместители женщину...
– Да ничего ты не понимаешь, француз стоялый! – разозлился Васильев, слегка покраснев. – Это совсем не то, что ты подумал.
– Не то? – Француз был явно обескуражен словами генерала Васильева и смотрел на меня с недоумением. – Почему – не то?
– Позвольте мне, Василий Кузьмич? – решила я влезть в их разговор. – Мне кажется, что он вам нарочно мозги морочит...
Генерал досадливо махнул рукой и отвернулся. Как можно трепаться, когда кругом – работа, кругом – ждущие помощи люди... А тут откровенный флирт какой-то! Что за человек этот Поль! Вечно у него на уме одно и то же! Бабы, бабы и еще раз бабы!..
– Поль, я бы с удовольствием взялась помогать совершенствовать ваш разговорный русский язык, – сказала я, глядя в смеющиеся, откровенные глаза француза. – Но прежде мне нужно сделать одно небольшое дельце, ради которого меня, собственно, сюда и послали... А вы могли бы мне в этом помочь...
– Уи, мадемуазель, я всегда готов помогать ваше дельце...
У меня почему-то складывалось впечатление, что Поль чуть ли не специально коверкает русские фразы. Я была почти уверена, что научить его говорить по-русски абсолютно правильно не составит большого труда... И я была бы не против немного поучительствовать. Терпеть не могу профессию педагога, но в данном случае она выглядела для меня привлекательно.
– Тогда скажите, Поль, ваши люди ничего не докладывали вам о группе русских врачей, которые работали здесь, в Кайдабаде...
– Да, Поль, мы не можем разыскать свою медицинскую миссию, – не выдержал Васильев собственного молчания в ответственный момент. – У меня к тебе просьба. Старший лейтенант...
Генерал кивнул в мою сторону.
– ...будет лично заниматься их поисками. База миссии располагалась в вашей зоне, сам понимаешь – придется ей полазить тут у вас...
Поль принял вполне серьезный вид, поняв, что перешли наконец к делу. Он достал из планшета подробную карту Кайдабада, разложил ее на горячем капоте джипа, обвел пальцем границы своей зоны.
– Где? – спросил он.
Васильев вгляделся в карту.
– Вот, – ткнул он в точку на окраине города. – Рядом с бензохранилищем...
Поль покачал головой.
– От-вра-ти-тель-но! – с трудом выговорил он. – В этом районе все сгорело совсем. Там... залило бензином, когда лопнули емкости в хранилище. Там нет ни одного живого человека.
Поль, поджав губы, с явно выраженным сомнением покачал головой.
– И не было... – добавил он.
Я расстроилась. Ну вот – начинается мое задание с первой неудачи! Тот, кого мне поручили разыскать, скорее всего, погиб! И какого черта я только сюда прилетела! Без меня, что ли, не справились бы?..
«Давай-ка, дорогая моя, без истерики! – одернула я сама себя. – Во-первых, если бы их нашли французы, они тотчас же известили бы об этом Васильева... Во-вторых, если бы все было так просто – спросил у французов, забрал живых и погибших, и быстро и бодро отрапортовал, что задание выполнено... Всего и дел-то! Наверное, не стали бы меня из Тарасова выдергивать, спецрейс за мной посылать. Поручили бы капитану Строганову, и – никаких проблем... Они, наверное, все же есть, просто я еще не знаю – какие...»