Бормоча под нос ругательства, я пер и пер вперед. Вдруг Лес стал реже, деревья расступились, и, проломившись через кусты, я в удивлении замер.
Прямо через лес тянулась широкая лента асфальта. Ума не приложу, откуда она здесь взялась, но для меня это была первая удача за весь этот трижды долбаный день. Сколько бы я в комплекте с майором ни весил, на асфальте следов не останется. Причина мне непонятна, но эта дорога посреди Леса выглядела регулярно используемой. Факт. На ней не было наносов земли, корни деревьев, так и норовившие взломать и растащить все, когда-либо созданное человеком, оставили полотно практически нетронутым. Лишь кое-где змеились трещины. Однако размышлять над очередной загадкой Леса мне было недосуг. Передо мной замаячил реальный шанс оторваться наконец от преследователей, спрятаться, затаиться и отдохнуть. Да и майора перевязать не мешало бы. А там – чем бес не шутит? Возможно, получится пропустить преследователей вперед, в стороне от себя, выждать и двинуть в произвольном направлении. К дороге, например. Тем более асфальт наверняка на нее выводит. Не просто же так он тут появился. Отлично! Решено!
Повеселев, я вышел на асфальт и двинулся по нему в ту сторону, в которую бы человек в здравом уме и при нормальных обстоятельствах в жизни не пошел бы, – в глубь Леса, прочь от гипотетической дороги. Надеюсь, преследователи решат, что я ломанулся в противоположном направлении, а для того, чтобы разделиться, им не хватит людей. А если и хватит – это означает, что противников станет вдвое меньше. А это уже совсем другой коленкор.
По асфальту шагать было намного веселее. Берцы не вязли во мху, не хватали за ноги вьющиеся растения, колючий кустарник не норовил сорвать штаны. Благодать, одним словом! Даже майор, казалось, стал легче. Я вдруг поймал себя на мысли, что не боюсь. Просто не боюсь – и все. Иду по разбитому асфальту, медленно, но верно уступающему позиции Лесу, внимательно смотрю по сторонам, но того страха, который возникал всегда при виде затаившейся громады, прикидывающейся деревьями и кустами, не было. Странно. Хотя… Я еще ни разу не проводил в Лесу столько времени. Мне казалось, это невозможно. Ведь все те короткие моменты, присутствовавшие в моей воинской жизни, мы пробивались с боем, сражаясь чуть ли не за каждый шаг по территории, которая уже давно не была нашей. А может, в этом и причина? Всегда я подсознательно ждал от Леса удара, готов был ответить агрессией на агрессию, и Лес не обманывал мои ожидания. А сейчас мне просто не до того, некогда отвлекаться на опасности Леса. Я думаю, как стряхнуть с хвоста байкеров, выжить и дотащить майора. Вот Лес и не реагирует. Ведь прошел-то я, если посудить, немало. Километров семь точно отмахал. И за все это время на меня никто не накинулся, деревья не метали в меня стрекательные нити, под ногами не разверзались ямы с кислотой, а дышалось легко и свободно. Я даже остановился на секунду, чтобы вдохнуть свежий лесной воздух полной грудью. Эх, хорошо! Я аж качнулся от избытка кислорода, споткнулся, больно ударившись голенью о камень, и чуть не упал на землю.
Стоп! Это чего за фигня еще? От боли в моей голове что-то щелкнуло и морок развеялся. Я почувствовал приторный запах, прямо оставлявший послевкусие от вдоха, и до меня дошло.
Сорвать респиратор с пояса и натянуть его на лицо у меня получилось одним движением. Куст рядом со мной вдруг пришел в движение, из него высунулся длинный стебель, на конце которого наблюдалось утолщение величиной, пожалуй, с мою голову. И тут «утолщение» распахнуло пасть, полную зубов-игл, и рванулось ко мне. Едва в сторону успел отпрыгнуть!
– Ах ты ж тварина такая! – прошипел я.
Мне неизвестно было, что за растение попыталось мной перекусить, но принцип его охоты я понял. «Цветочек», решив, что с такой габаритной добычей ему легко не совладать, пустил газ, от которого я себя едва ли не Хозяином Леса почувствовал. Еще пара секунд – и вырубился бы, став для зубастой твари первым блюдом. А на второе у нее был бы майор.
Мне ужасно захотелось вскинуть автомат и как следует проучить подлое растение. Но делать этого было нельзя. Не так далеко я ушел, кочевники наверняка услышат. Бормоча под нос ругательства, я двинулся дальше.
От эйфории, навеянной цветком-людоедом, не осталось и следа. Лес снова стал таким, как был: мрачным и пугающим. Теперь я снова видел раздробленный корнями деревьев асфальт, мрачные кроны смыкались где-то в вышине, образовывая густой зеленый купол, сквозь который практически не пробивались солнечные лучи. Не стоило обольщаться. Я здесь чужак, а с чужаками везде разговор короткий.