Настоятель перебирал толстую кипу писем.
— Вы пришли в нужный момент, — сказал он. — Один из ваших однокашников только что принес мне вечернюю почту от казначея, там есть письмо для вас. Без сомнения, от ваших родителей. Вот оно. Я не буду его читать.
Он показал, что Жорж должен сесть лицом к нему, перед книжным шкафом. Жорж извинился перед настоятелем за беспричинное беспокойство, выказывая тем самым своё почтение. Он не поднимал глаз, не потому, что был застенчив, а потому что первоначальная тема его визита по–прежнему занимала его мысли. Настоятель похвалил его сочинение по французскому.
— Как видите, сказал он, улыбаясь, — я проявляю точно такой же интерес к вам, как и вы ко мне. Я не скажу вам ваше положение в классе, так как результаты учебной недели оглашаются по воскресеньям, во время завтрака. Но могу сказать, что когда я зачитаю слова «Третий курс», пройдёт не так много времени, прежде чем вы услышите собственное имя.
Он спросил Жоржа, завёл ли тот уже друзей. Чтобы получить что–то вроде компенсации от Андре, Жорж похвастался хорошими отношениями с Люсьеном.
— Ваши чувства вас не подвели, — сказал настоятель. — У Ровьера отличные природные качества. Он очень честный парень. Господин префект не смог бы дать вам лучшего соседа. Но если я не ошибаюсь, ваш второй сосед — Марк де Блажан. Я уверен, что вы по достоинству оцените его качества. Он наш талантливый ученик, и тоже вам понравится, я уверен.
Он продолжил разговор, и с семьи Жоржа перебрался на обсуждение руководства о гербах их провинции.
— У вас благородный герб, — заявил он, — надеюсь, что вы не уроните его честь. Я видел на нём пылающие факелы. Вы должны «пылать от истины, застывать ото лжи».
Разговор подошел к предмету Уединения. Настоятель выразил большое удовлетворение тем, что поступление Жоржа в колледже совпало с визитом такого великолепного проповедника.
— Нам не всегда так везёт, — сказал он. — Выбор проповедник так же труден, как и выбор друга.
Жорж увидел свой шанс продемонстрировать, с каким пристальным вниманием он следит за проповедью: он спросил, кем был Тарцизий, чьё имя еще не оглашалось в выступлениях проповедника. Настоятель пришёл в восторг.
— Ах, очень хорошо, сказал он, — очень хорошо! Вы заметили моего Тарцизия. Это миниатюрная, в мраморе, статуя святого работы скульптора Фальгьера. Оригинал находится в Париже, в Люксембургском Музее. Она — замечательное произведение искусства, хотя в ней есть одна ошибка — она представляет мученика моложе, чем он был. Исторически, Тарцизию было около двадцати или двадцати пяти лет, когда его до смерти забили камнями в Риме, на Аппиевой дороге, за отказ отдать язычникам хлеб святого причастия, который он нёс.
— Могу добавить, что я сам узнал сей факт о его возрасте совсем недавно. Я в долгу за эту информацию перед преподобным отцом–доминиканцем; так же как и вы, я тоже выразил удивление, когда не услышал имени Тарцизия среди тех мальчиков–мучеников, которых он называл. Он ответил, что пропустил его нарочно, чтобы, как он выразился, не усугублять ошибку, уж слишком часто повторяющуюся. Как видите, скромность есть урок, которому мы каждый день учимся. Тем не менее, этим вечером он поговорит с нами о Святой Евхаристии и не забудет воздать должное тем, кто может быть назван мучеником. Моя ошибка с возрастом святого была связана не только со скульптурой, но с Мартирологом, в котором Тарцизия называют алтарником. Мне не приходило в голову, что очень простые обязанности алтарника — вы, без сомнения, уже выполняли их, или сможете сделать это здесь — были ранее практически равны обязанностям диакона: так, что не могло быть и речи о том, чтобы доверить их ребенку.
— Так как моя статуэтка Святого Тарцизия пленила вас, то вы сможете, позже, в память о нашем колледже, записаться в «Общину Тарцизия», благочестивую юношескую ассоциацию, основанную в начале века в христианской столице. В ее состав вошли римляне из хороших семей, и они возродили литургию ранней Церкви. Их часовня напоминает катакомбы; священник, который носит круговую ризу, становится к собранию лицом, вместо того, чтобы развернуться спиной; и он произносит большинство священных слов вслух. Члены ассоциации совершают ответствие все вместе, они носят ту же одежду, что и аколит [церковнослужитель–мирянин в Римско–католической церкви, выполняющий определенное литургическое служение] Тарцизий — безукоризненно белые vestis talaris [рясы, лат.], и в руках у них небольшие наставления, называемые Ихтис, это мистическое имя Христа, если вы знаете.