— Бедная, Тэлли-ва, — ответила Шэй, подлетая ближе, — мне правда очень жаль.
Луна отражалась в водяном потоке. Ее отражение шло рябью.
— Почему он так изменился? Это не мой Зейн.
— Это не он изменился, а ты, Тэлли-ва. Ты теперь особенная, а он всего лишь жалкая середина.
Тэлли покачала головой, пытаясь вспомнить те дни, когда они были красавчиками. Каким веселым он был, как его лицо горело от возбуждения, как волновал ее, как ей все время хотелось дотронуться до него. Даже когда раздражал ее, он никогда не был похож на теперешнего Зейна.
В ее голове образовались два образа Зейна. Каким она видела его тогда, и каким сейчас. Две фотографии, не имеющие ничего общего между собой.
Всего две минуты рядом с ним, оставили в ее голове чувство, будто она дважды пережила взрыв.
— Я не хочу этого, — сказала Тэлли. Ее тело в лунном отражении искажалось, что было еще более заметно, благодаря ее прекрасному зрению, — не хочу видеть его таким.
Шэй полетела быстрее, обогнала Тэлли, и, вдруг резко повернулась, преграждая путь Тэлли. От неожиданности, она откинулась назад, и успела затормозить в сантиметре от скайборда Шэй.
— Каким? Раздражающим? Вызывающим жалость? — закричала Шэй острым, словно лезвие голосом, — я пыталась уговорить тебя не приходить!
Сердце Тэлли заколотилось быстрее, и ее одолел гнев.
— Ты знала, что случится, если я увижу его таким!
— Ты думаешь, я знаю все? — холодно сказала Шэй, — ты не одна влюбленная. Хотя, нет, теперь одна, после того, как украла у меня Дэвида. Раньше я думала, что любовь способна изменить все. Ну так как, Тэлли-ва? Сможет Зейн измениться ради тебя?
Тэлли вздрогнула. Что-то внутри нее перевернулось. Она посмотрела на черную воду под ней, чувствуя, что сейчас бросится в нее. Тэлли попыталась восстановить тот холод, который всегда ощущала внутри себя.
— Что доктор Кэйбл, сделала с нами, Шэй? У нас в мозгах какие-то повреждения? Это они заставляют нас чувствовать себя выше остальных? Чем мы лучше их?
— Мы лучше их, Тэлли-ва! — глаза Шэй сияли в лунном свете, словно огни Нью-Красотауна, — операция позволяет нам чувствовать свое превосходство над другими. Остальные для нас выглядят жалко и несущественно.
— Но Зейн… — проговорила Тэлли, — он никогда не выглядел жалким.
— Теперь, для тебя, он такой.
— Но ведь он не виноват в этом, — сказала Тэлли, — я не хочу видеть его таким. Я не хочу чувствовать отвращение ко всем, кто не в наших рядах, Шэй!
Шэй улыбнулась.
— Значит ты была бы счастлива, и влюблена, как уродец? Или, что еще лучше, как Дымница? Жила бы в дикой местности, ходила в туалет черт знает куда, и ела диких кроликов? Что именно тебе не нравится в том, чтобы быть особенной?
Тэлли сжала пальцы в кулак.
— Мне не нравится смотреть на Зейна, как на болвана.
— А ты думаешь, кто-то смотрит на него по-другому? Его мозг поврежден!
Внутри глаз Тэлли образовалась жуткая влажность. Но высокая температура тела не позволяла слезам вырваться наружу. Она ни разу не видела, как чрезвычайники плачут, поэтому не знала, умеют ли они вообще плакать.
— Просто скажи, это доктор Кэйбл что-то сделала с нами? Это из-за нее мы на всех смотрим по-другому?
Шэй застонала.
— Тэлли, обычно, в любом вопросе всем что-то внушают. Но мы делаем это правильно. Город заражает людей «красотомыслием», чтобы сделать их счастливыми и сохранить планету в безопасности. Операция позволяет нам видет мир четко, иногда на его красоту больно смотреть. Но именно поэтому мы не можем позволить человечеству разрушить мир снова. А Дымники не умеют этого делать. Они проводят эксперименты на людях, превращая их в болванов. Таких же как Зейн.
— Зейн вовсе не… — начала было Тэлли, но не смогла закончить. Часть ее, та, что презирала недееспособность Зейна, была очень сильной. Тэлли не могла отрицать, что чувствует к нему отвращение.
Но ведь это совсем не его вина. Это все доктор Кэйбл, с ее глупыми правилами. Из-за них она не хочет сделать Зейна особенным.
— Вернись в холод, — прошептала Шэй, — верни контроль над своими чувствами.
Тэлли глубоко вздохнула, пытаясь побороть гнев. Ее пульс замедлился, она снова начала слышать завывание ветра, колыхание водорослей под водой, чувствовать запах древних ископаемых.
— Скажи мне Тэлли: ты действительно любишь Зейна? Действительно любишь ЕГО, а не того Зейна, который остался в твоих воспоминаниях?
Тэлли вздрогнула. В ее голове оба образа Зейна воевали друг с другом. Она металась между ними, но ясности это не прибавляло.