Она проверила мощность сигнала. Он был сильным. Кто бы это ни был, он находился близко. Тэлли полетела по улицам, тщательно отслеживая сигнал. Слева он был мощнее.
— Ладно, малыш. Один раз — «да». Два раза — «нет». Понял?
Звон.
— Я тебя знаю?
Звон.
Тэлли продолжала лететь, пока сигнал не стал слабее. Она повернула назад.
— Ты «крим»?
Звон… звон…
Тэлли достигла сигнала на максимуме. Она находилась перед высоким зданием, как раз подходящим для того, чтобы настроить радиосигнал.
— Значит, ты — уродец?
Возникла пауза. А затем, звон прозвенел один раз.
Тэлли начала тихо подниматься наверх, прислушиваясь к каждому шороху. Все ее чувства находились на пределе.
Ветер подул ей в лицо и до нее дошел странный запах…
— СпагБол? — недоуменно спросила Тэлли. — Так ты приехал из этого города?
Звон… звон…
Затем она услышала звук: движение сквозь обломки наверху. Тэлли поднялась к этому окну, и взявшись за раму заглянула внутрь.
Он смотрел на нее.
— Тэлли?
Она моргнула. Это был Дэвид.
30. Дэвид
— Что ты здесь делаешь? — спросила Тэлли.
— Жду тебя. Я знал, что снова вернешься через это место… через Руины.
Тэлли влетела внутрь, преодолевая расстояние за несколько секунд. Дэвид сидел в углу комнаты, на куске пола, который до сих пор не обвалился. Его спальник едва помещался на этой части. Его спецкостюм был цвета тени, в самонагревалке была готова еда. Тэлли в нос ударил отвратительный запах СпагБола.
Она покачала головой.
— Но как ты сделал это?
Дэвид держал странное устройство в одной руке и антенну в другой.
— После того как мы вылечили Фаусто, он помог нам сделать это. С помощью этого устройства мы обнаруживали ваши наушники, и иногда могли подслушать разговор.
Тэлли опустилась на корточки. Впервые с тех пор, как она вылетела из Диего, у нее закружилась голова.
— Я не спрашивала, как ты обнаружил меня. Я спрашивала, как ты так быстро добрался до этого места?
— А, это было легко. Как только Шэй узнала, что ты улетела без нее, она поняла, что Диего нуждается в ней больше, чем в тебе. Но во мне они не нуждаются, поэтому я сел на вертолет, который был на полпути к этому городу.
Тэлли вздохнула, закрывая глаза.
«Особенная голова» — вот как Шэй называла ее. Похоже, она удлинила себе путь. И это было драматично: не смотря на то, что она Особенная, некоторые ее решения, заставляют подумать, что она глупый уродец.
И все же Тэлли почувствовала облегчение, узнав, что ее опасения на счет беглецов не оправдались. Диего пока еще не оставил их.
— Зачем ты здесь? — спросила она.
Дэвид посмотрел на нее нерешительным взглядом.
— Я здесь, чтобы помочь тебе, Тэлли.
— Послушай, Дэвид, то, что мы воюем на одной стороне, вовсе не означает, что я хочу видеть тебя в своей компании. Разве ты не должен вернуться в Диего? Там, знаешь ли, идет война.
Он пожал плечами.
— Я не люблю города. И я ничего не знаю о войне.
— Я тоже о ней ничего не знаю, но я делаю то, что могу, — Тэлли нажала кнопку вызова скайборда, — Если Чрезвычайное Обстоятельство поймает меня с дымником, то точно не поверит, что я говорю правду.
— Но, Тэлли, ты в порядке?
— Ты второй человек, кто задает мне этот глупый вопрос, — тихо сказала она. — Нет, я не в порядке.
— Да, я знаю, что это глупо. Но мы беспокоимся о тебе.
— Кто мы? Ты и Шэй?
Он покачал головой.
— Нет, я и мама.
Тэлли резко, коротко хохотнула.
— С чего бы это Мэдди беспокоиться обо мне?
— Она много думала о тебе в последнее время. — Он посмотрел на коробку СпагБола, к которому до сих пор не притронулся. — Она должна была изучить спецоперации. Она мало знает о том, какого быть тобой.
Тэлли резко вскочила, и одним прыжком преодолела пропасть, разделяющую их. Она обнажила острые зубы и у самого лица Двида прошипела:
— Никто не знает, какого быть мной. Никто, Дэвид.
Он не моргая выдержал ее взгляд, но Тэлли чувствовала запах его страха.
— Мне очень жаль, — ровно сказал он. — Я не имею в виду… Зейна.
При звуке этого имени, что-то оборвалось внутри нее, и ярость исчезла. Она опустилась на колени, чувствуя, как гнев сместился более сильным чувством. Впервые со смерти Зейна, ею завладело отчаяние.
Но это чувство продлилось не больше секунды, потому что усталость от длинного пути накатилась на нее. Она опустила голову на руки.