Тёплая ладонь Коннора прижалась к его щеке. Оливер медленно выдохнул, пытаясь выровнять дыхание, и открыл глаза.
Коннор выглядел безумно красивым. Красивей, чем в коридорах школы, когда шёл между толпы, как король, когда заигрывал — то ли в шутку, то ли всерьёз — с везунчиками из своей свиты. Красивей, чем в тот вечер, когда держал руку Оливера и смотрел откровенно шальными пьяными глазами. И этот безумно красивый парень приблизился к лицу Оливера и произнёс ему почти в самые губы:
— Видел бы ты себя, Оливер. Там, у дверей. С рукой на моём члене. Твоё лицо тогда…
Оливер не заметил, как снова закрыл глаза. Он почувствовал, что начал мелко дрожать от предвкушения. Примерно сейчас должен был быть поцелуй, потом руки Коннора зашарят по его телу, потом расстегнут ширинку, потом… — Оливер отогнал от себя эти мысли. Потом Коннор получит, что хотел, и вернётся к своим бесконечным спортсменам. Оливер пытался убедить себя, что надо остановиться, ругал, что не сдержался. Что всё вернулось к тому, с чего начиналось. Он знал — ещё немного, и он по-настоящему захочет от Коннора того, чего никогда не получит.
Дыхание Коннора обжигало кожу. Оливер судорожно сглотнул и вдруг почувствовал губы у себя на скуле. Коннор поцеловал его осторожно, словно чувствовал, как Оливер напряжён, и боялся спугнуть. Это было совсем не то, чего Оливер ждал и боялся. Щеки, скулы, лоб, шея… Поцелуи Коннора не были похожи на желание получить разрядку как можно скорее. Оливеру показалось, что начала кружиться голова, когда между короткими сухими поцелуями Коннор начал шептать, как выглядел Оливер тогда у дверей, как смотрел в глаза, как задерживал дыхание, как сильно хотелось узнать, что меняется в его лице, когда он кончает. Как после этого никто не вызывал у Коннора таких чувств.
— Ты понимаешь, — хрипло говорил Коннор, и его руки уже шарили по телу Оливера, сжимали плечи, скользили по груди, обжигая прямо сквозь рубашку, — никто. Я много кого… Много с кем был, — Оливер почувствовал, как пальцы Коннора расстёгивают ему рубашку. — Никто не смотрел на меня так.
Губы Коннора тепло прижались к ложбинке между ключицами, и Оливер резко вдохнул и распахнул глаза. Коннор навис над ним и замер, словно ощупывая совершенно безумным взглядом. Ещё более безумным, чем тогда, когда он был пьян. Проклятые губы Коннора дрогнули в шальной улыбке, и он почти прохрипел срывающимся шёпотом:
— Да. Вот так, как сейчас смотришь.
Оливер не смог больше сдерживаться и решил — будь что будет. Обхватил лицо Коннора ладонями и прижался к его губам отчаянным поцелуем. И его накрыло сразу же, как только cквозь шум в ушах услышал, скоре даже почувствовал, как Коннор нервно всхохотнул прямо ему в губы.
* * *
— Ты знал, что у Коннора появился бойфренд? — спрашивает его мама однажды утром, когда он торопливо запихивает в себя тост.
Пользуясь тем, что рот занят едой, Оливер мычит что-то невразумительное, что может значить как «Да, знаю», так и «Не может быть».
— Миссис Уолш рассказала мне вчера, он признался, что с кем-то встречается. Но не говорит, с кем. Ты не знаешь? Вы же снова дружите. А она волнуется, мало ли, кто это.
Оливер проглатывает остатки тоста, торопливо допивает сок и тянется за сумкой.
— Она думает, может, он не рассказывает, потому что ему кажется, что она слишком сильно лезет в его жизнь. Не поговоришь с ним?
Оливер пожимает плечами и отвечает:
— Сам разберётся. До вечера, мам.
И убегает в школу.
Примечания:
Написано для Нано-феста по КИНЗУ на дайри на заявку:
01-05. Коннор/Оливер. Колледж/школьное АУ. Коннор и Оливер соседи, их мамы лучшие подруги и мечтают свести вместе своих сыновей-геев, породниться. Но дело в том, что ребята терпеть не могут друг друга.