— Меня зовут Мегеналь. То есть, это, конечно, адаптированное на ваш язык имя, как и Нээль, но, да, можешь так меня и звать, — мило тараторила девушка.
Ее голос оказался высоким и задорным, а дыхание, казалось, пахло травами.
— Это Берт, сын моего барона, я писала о нем. Ты им займешься. — сказала старшая служанка.
Тонкие губы Мегеналь растянулись еще шире, а брови скрылись под шляпой. Она внезапно обняла мальчика, который даже не догадался поставить свою поклажу на землю. В грудь ему уперся внушительный бюст, больше, чем у Нээль. Мальчик подумал, не понесло ли, по выражению той, от него похотью. А вдруг они обе могут это ощущать? И что значит, что Мегеналь им займется? И куда подевался акцент Нээль? Сердце Берта заколотилось.
Девушка отпустила его, и они с подругой рассмеялись. Никогда в жизни юнец не слышал смех тети Нээль, и впервые ее строгий и властный образ разбавлялся чем-то новым.
3
По дороге в деревню эльфийки активно переговаривались на своем языке. Тащить чемоданы по грунтовой дороге было нелегко, и юнец взмок. Обутая в туфли на высоком толстом каблуке Мегеналь то и дело спотыкалась — такая обувь предназначена для городской брусчатки, а не для пыльной земли. Нээль поддерживала ее под локоть, качала головой и говорила что-то с укоризненной интонацией. Обе периодически посмеивались. Вдруг до Берта дошло, что разговор теперь ведется на его родном языке.
— Почему все-таки я? — спросила Мегеналь. Акцент у нее был довольно заметный.
— Потому что ты провалила испытание.
— Да ла-а-адно! Я просто случайно задела его, ты же знаешь. В правилах же не записано...
— Но не все, что важно, записано. По сути это был провал. Кстати. Берт, кажется, пора знакомить тебя с местными обычаями. В конце концов, для этого ты и здесь. Устроим привал.
Услышав свое имя, мальчик вздрогнул, но испытал огромное облегчение, опустив, наконец, чемоданы. Женщины, не заботясь о чистоте одежды, сели прямо на землю, юноша же разместился на саквояже.
Спутники подкрепились сандвичами из узелка Нээль, и воцарилась тишина. Рассказ о местных обычаях все не начинался, зато отдыхавший Берт теперь мог как следует насладиться утренним пасторальным пейзажем. Вокруг раскинулись зеленые поля, а дорога уходила в высокий лиственный лес с пышными кронами.
— Итак, — вдруг заговорила Нээль, — Я скажу, что мы обсуждали. Я выбрала Мегеналь для ритуала, Единения, потому что она не преуспела в испытании стойкости ее младшего брата.
Мегеналь, обхватив колени, слушала с улыбкой, переводя взгляд со старшей спутницы на мальчугана и обратно. Она сняла цилиндр, под которым оказались короткие светлые волосы, похожие на солому.
— Испытание стойкости ты не увидишь, поэтому я о нем расскажу. Его должен пройти каждый наш мальчик, чтобы проверить, готов ли он к ритуалу Единения. Мальчика опаивают отваром туэкта — люди еще делают из него туэктин, ты знаешь, это сильный стимулятор. Чувствительность и острота ощущений того, кто принял туэкт, возрастает в разы. Одурманенный юноша полностью раздевается, и его привязывают к дереву. Затем неожиданно для него появляется женщина, которую он считает самой красивой в деревне, тоже полностью обнаженная. Туэкт делает свое дело, и мальчик достигает пика возбуждения за считанные секунды. Женщина медленно — что важно — подходит к нему и опускается на колени, держа лицо очень близко от его перевозбужденного члена, готового эякулировать в любой момент
— Эяку... Что? — перебила Мегеналь.
— Эякулировать. Кончить.
— А-а. Извини, продолжай.
— Спасибо. Итак, она должна легонько дунуть на член. Если она не получает струю семени в лицо, юноша проходит испытание. Если же юноша кончает, то он не дозрел до Единения и ждет следующего года.
— Когда я дунула, все было в порядке. — отозвалась девушка будничным тоном.
— Да, но когда ты вставала...
— Случайно грудью задела, еле-еле, буквально кончиком соска, а поганец мне весь живот залил. Я неловкая, — резюмировала Мегеналь с невинной улыбкой.
Берт, красный, как вареный рак, сидел, вперившись в грунт под ногами.
— Что это с ним? — забеспокоилась девушка.
— Он человек. Они страшно стеснительны.
— Вот оно что, — с досадой протянула Мегеналь, нахлобучивая шляпу. — Ну что, пошли?
4
Вопреки расхожим поверьям, дома у эльфов располагались так, как обычно и располагаются дома — на земле, а вовсе не на деревьях. Впрочем, все поселение было плотно окружено ими, а само оно разместилось вокруг небольшого озера с прозрачной водой. Опять же, дома не были украшены искусной резьбой, как многие думают, а представляли собой более-менее заурядное деревянное жилье, пусть и не лишенное аккуратности и некоторого изящества. Неудивительно — это были относительно новые дома, построенные под влиянием практичной человеческой архитектуры, хоть и не без местного колорита. Со времен колонизации здесь не сохранилось ни одного аутентичного эльфийского здания.
Живописная местность немного отвлекала от все крутившегося в голове подростка разговора об обычаях. На Мегеналь Берт теперь смотрел иначе — вернее, вообще боялся взглянуть. Воспитанный мальчик гнал от себя мысль, что он завидует тому парнишке, который провалил испытание стойкости с ее участием.
Берт никогда не видел такого количества эльфов сразу, а некоторые из них, возможно, никогда, или, по крайней мере, очень редко, видели людей: когда мальчик шел по деревне, его сопровождали любопытные взгляды, от обилия которых хотелось стать невидимкой. Было много детей, молодежи и эльфов возраста Нээль, но юноша не заметил ни одного старика. Многие улыбались ему, кое-кто приветливо махал, и Берт старался отвечать вежливой улыбкой и поклонами. Чувствовал он себя при этом как обезьяна в зоопарке.
Отношение местных удивило Берта. Он-то думал, что если они и не ненавидят людей, то по крайней мере презирают — и, знаю история, он бы не винил их ни в одном, ни в другом. А тут вдруг такое радушие.
Мегеналь рассказала, что на месте дома, куда их с Нээль поселили, раньше стояла большая общинная хижина, и от нее чудом сохранилась крохотная пристань со старым, но все еще рабочим фонарем. Местные крайне непосредственные ребята на ломаном имперском звали Берта понырять с нее в озеро, но Берт насколько мог вежливо отказался, когда понял, что купаться они собрались голышом. Он был бы не прочь украдкой понаблюдать за девочками, но в комнате, которую ему выделили на втором этаже, окно выходило в сторону леса.
Женщины весь день провели за общением в гостиной на первом этаже, и никто так и не устроил сыну барона никакой экскурсии, а гулять по улицам селения, о котором он ничего не знал, да еще и под постоянным вниманием местных жителей, ему не хотелось. Впрочем, все уголки дома были в его распоряжении, и в конце концов Берт предпочел засесть в небольшой библиотеке.