— Помимо того, что это реликвия нашего рода и сборник мощнейших заклинаний, одно из которых нейтрализует небезызвестное тебе проклятие, этот, как ты выразился «подгнивший талмуд» не представляет никакой ценности, — почти так же ехидно, как умеет только его сын, ответил свекор.
Из глаз младшего представителя рода шан Эрлиаль мигом исчезла скука и пренебрежение к услышанной истории.
— Ты уверен? — напряженно спросил он у отца.
— Более чем, — заявил тот.
— Как долго ждать появления нужного сна?
— Тут я точно сказать не могу. Твоей матери приснился только через год после свадьбы, моей — в первую брачную ночь.
— Но почему никто до сих пор не отыскал гримуар? — Голос младшего шан Эрлиаля был полон недоверия и сомнений. — Или он существует только в фантазиях наших предков?
Шела разделяла с ним эти чувства, приняв рассказ свекра за интересную сказку, не более.
— Это не выдумка, сын. Ауриика шан Эрлиаль действительно спрятала гримуар на дне озера, — попытался переубедить сына Эдвин. — В те далекие времена большая часть людей считала, что они — высшая раса, а все остальные не достойны жить. Человеческие маги начали гонения на эльфов, троллей, демонов и другие народы. Они давили количеством, но их магия и знания были намного хуже, чем у нас. Когда люди это поняли, они стали охотиться за древними гримуарами, источниками мудрости, знания и силы. Владельцы гримуаров стали надежно прятать свои родовые книги. Никто не хотел уничтожать их, поэтому каждый зашифровывал к ним дорогу, как мог. Исключением не стала и Ауриика шан Эрлиаль.
Старый эльф принялся беспокойно наворачивать круги по комнате.
— Однако наша прабабка, — продолжил он, — перестраховалась сверх меры. Она насылает сны каждой девушке, вступившей в брак с шан Эрлиалем, но лишь достойнейшая и сильнейшая сможет разгадать их истинную суть и увидеть дорогу к озеру.
— Моя мать была сильной магиней, почему она не смогла отыскать нужный путь?
— Если бы я знал, сын! — горячо воскликнул Эдвин. — Мы были на полпути к разгадке, когда Ауриика прекратила наводить сновидения. Той информации, что мы смогли собрать, оказалось недостаточно и нам пришлось остановить поиски, надеясь, что когда-нибудь ты продолжишь начатое.
Териас задумался. Ситуация складывалась странная. Какая-то прабабка, спрятавшая ценный гримуар на дне озера, которое находится неизвестно где; тягомотина с наведенными снами, которые может понять только «сильнейшая и достойнейшая»… Нет, девчонке это не по зубам. Она даже с собственной магией управится не может, не то чтобы тягаться с задачкой, подкинутой одной из сильнейших магинь рода шан Эрлиаль.
— Если бы всё зависело только от меня, поверь, папа, я сделал бы всё возможное, чтобы отыскать гримуар. — Териас подошел к отцу и ободряюще сжал его плечо. — Но она… — Он пренебрежительно мотнул головой в сторону девчонки. — Она не способна укротить свой внутренний источник. О каких снах может идти речь? — Териас скривился, всем своим видом показывая, что он думает о глупой деревенской девчонке, так некстати оказавшейся его женой. — Ты должен был рассказать мне раньше, чтобы я смог выбрать достойную невесту, а не это чучело огородное. С ней разве что нежеланных гостей отпугивать можно, но уж точно не древние загадки разгадывать.
В глазах девчонки заблестели слёзы. Териас увидел их и пожалел о сказанном, но было уже поздно. Она вскочила с кресла и зло сжав маленькие кулачки с минуту метала в него яростные молнии, а потом резко выбежала из комнаты.
— Зачем ты с ней так, Терри? — грустно спросил его отец. — Шела хорошая девочка. Я вижу в ней огромный потенциал. Моё сердце чует — она та самая, что откроет путь к гримуару и разрушит твоё проклятье.
Эдвин шан Эрлиаль разом как-то сгорбился и осунулся, грустно поглядев на Териаса.
— Не дай ей уйти, Терри. Не повторяй мои ошибки, сын.
ГЛАВА 8
Шела выбежала в коридор, напоследок громко хлопнув дверью. Достал!
Да, она не была прекрасной принцессой, но и он отнюдь не принц! Ведь принцы благородны, воспитаны и вежливы, а этот рыжеволосый хам своим несдержанным языком может довести до приступа даже глухонемого!
Расстроенная, разозлённая и обиженная, Шела мысленно насылала на эльфа все известные ей проклятья.
«Деревенщина, говорит… Чучело огородное, говорит… Тьфу, ты! Морда ушастая! Чтобы я ещё хоть раз кого-то спасала в этой жизни! Ни за что!»
Попеременно то шмыгая носом, то вытирая слёзы, Шела глядела в огромное окно и мечтала вернуться домой. Там её обязательно бы пожалела мама, бабка бы дала дельный совет, а отчим пообещал начистить репу тому, кто посмел обидеть его любимую падчерицу. Но она понимала — в родную деревню ей ходу нет. Тем пасмурнее и гадливее становилось на душе.