— Вы его недолюбливаете? — напрямую спросил я.
В этот момент мое воображение активно рисовало картины пребывания Иры в кабинете этого, с позволения сказать, декана. Вот каким бы специалистом этот придурок ни был, лично я его к студентам, точнее, к студенткам на пушечный выстрел не подпустил бы. Но ректор же не зря попытался и мое внимание на студенток обратить. Значит, у них тут это в порядке вещей. Беспредел, одним словом. Если он к Ирке приставал, а она ему от переизбытка чувств по яйцам вмазала, буду за нее только счастлив. Таких козлов учить надо. Я тоже постоянством не отличаюсь. Люблю менять девчонок, парней, но чтобы мне в голову пришло кичиться своими победами и в отдельную тетрадку имена тех, с кем я переспал, записывать… Нет уж, увольте! Я бы сам этому декану в морду дал, так сказать, заочно.
— Он отличный специалист в своей области, — ответил ректор. — Ему принадлежат несколько фундаментальных новаторских разработок нашего времени. Я уважаю его как специалиста и талантливого ученого, но не одобряю его образа жизни.
— И почему все эти девицы, даже зная, что он их коллекционирует, на него вешаются?
— Сейчас сам увидишь, — пообещал Карл и толкнул перед собой дверь. Что было написано на табличке, я так и не успел прочитать. А ведь ректор не назвал мне имя декана.
Ириль Флевелей Рассветная
Есть оскорбления, за которые в нашем мире можно убить и никто тебе на это ничего не скажет. Например, в случае с именами. Андрей избежал прямого знакомства с клинками темных только потому, что нас полсеместра дрессировали, что психологи — они люди незнающие, ничегошеньки не понимают, и судить их по нашим законам нельзя. Остается только терпеть.
Терпеть Андрея не получалось. Он был не похож на других. Мы это поняли — хоть и не сразу, но поняли. Со своей же стороны могу сказать, что трудно делать вид, будто кто-то тебе не нравится, когда ты искренне им восхищаешься. Мне так и не хватило духа начать примирение. Была опасность, что вызову какие-то нездоровые подозрения. Светлая, и с темными мириться решила! Поэтому только и оставалось всем подыгрывать. И нашим и вашим. Но Андрей так все повернул, я не знаю… Он всколыхнул что-то в нас. И во мне, и в других. Заставил поверить в то, что даже если ничего не получится, стоит хотя бы попытаться. Осветил все то, что мы делали, из-за чего ругались, совсем в ином свете, и нам, всем без исключения, стало стыдно. И все-таки я не жалею. Радость от содеянного до сих пор греет меня. Но, как оказалось, радоваться было рано. Впрочем, и расслабляться нельзя.
И теперь я стою перед Лучистым, он прожигает меня своими почти прозрачными глазами, и я не знаю, куда бежать. Он думает, что припер меня к стенке, поймал с поличным. Настроен решительно, и мне страшно. Я ведь светлая эльфийка, еще и учусь на первом курсе, мне нельзя демонстрировать, что я способна успешно противостоять как магически, так и физически не только кому-нибудь из студентов, но и декану. Тем более такому ненавистному, как Лучистый.
Да, я ненавижу его. А он наседает, улыбается и спрашивает, перетасовывая слова, как самоцветы в шкатулке.
— В чем дело, милочка, вас не удовлетворили мои логические выкладки?
— Если я не подпала под ваше очарование, это еще не значит, что я не та, за кого себя выдаю, как вы изволили предположить.
— Разве? — Он поднялся с кресла и пошел на меня. — Но я не пытаюсь очаровать вас, дорогая, я прошу доказать мне мою ошибку, избрав поцелуй, как самый невинный из возможных вариантов.
— Конечно, — я отступила, но поняла, что скоро прижмусь спиной к двери. — Вы бы предпочли не поцелуй, а постель. Вот там вы могли бы окончательно убедиться, что ошиблись.
Он ничего не сказал. И сделал ко мне еще один шаг.
— Не подходите! — прозвучало истерически. Ненавижу себя за то, что показала ему свой страх. Вынужденная мера, но что еще мне остается? — Иначе…
— Ты даже родителям пожаловаться не сможешь, потому что они вовсе не те, кого ты заявила в личном листке при поступлении. Или правильнее будет говорить «заявил»?
— Вы даже представить себе не можете, как ошибаетесь, — прошипела ему в лицо и уперлась ладонями в грудь.
— Это ты не представляешь, — прошептал он мне на ухо. — Сейчас придет ректор, и…
Нет, только не это! Ви’Хольм, он ведь…
— Что здесь происходит? — раздался от двери голос, но это оказался вовсе не ректор.
Я, вырвавшись из рук декана, отпрыгнула в сторону и обернулась. Андрей?