До первого этажа блондинка успела надеть туфли, придать лицу отстраненное выражение, и из лифта вышла интересная молодая женщина, которая пошла к выходу свободной походкой человека, не обремененного никакими заботами.
Но тут же столкнулась с мужчиной лет сорока в синей рабочей униформе. На спине у него было написано: «Ремонт и обслуживание лифтов».
— Что? — спросил он одними губами.
— Убью, — прошипела блондинка и прошла мимо.
Ремонтник извинился, подошел к лифту и под внимательным взглядом охранника нажал кнопку. Затем вошел в лифт, отмахнувшись от полной дамы с двумя собачками, — кабина неисправна, ждите следующую. Вышел на втором этаже, прошел по коридору до служебной лестницы, и в холле появился уже не мастер по ремонту лифтов, а моложавый мужчина симпатичной, но неприметной наружности, одетый скромно, но дорого. Он неторопливо пересек холл, вышел на улицу, прошел пешком два квартала и сел в неприметную серую машину.
За это время блондинка, сидевшая на пассажирском сиденье, успела спрятать пальто цвета топленого молока и переодеться в скромную серенькую куртку. Также сняла кое-какой грим, а волосы повязала ярким шарфом.
— Ну? — спросил мужчина, повернув ключ зажигания.
— Баранки гну! — огрызнулась блондинка. — Вечно ты втравишь меня в какую-нибудь историю!
— Лола, успокойся, возьми себя в руки! — приказал Маркиз.
А это, разумеется, был он — лучший мошенник всех времен и народов, как он себя называл. Лола в таких случаях всегда добавляла, что Ленечка не умрет от скромности.
— Значит, я так понимаю, список ты не нашла? — строго спросил Маркиз.
Хоть он и видел, что его боевая подруга на взводе, дело всегда прежде всего.
— Он вернулся! — заорала Лола и, когда Маркиз шикнул на нее, оглянувшись, прошипела: — Он вернулся! Ты представляешь, что я пережила? И что со мной было бы, если бы он меня застал?
— Ну, ты же выкрутилась…
— Скотина! — Лола хотела выскочить из машины, но ее дальновидный компаньон успел заблокировать дверцы.
— Ладно, едем домой, там все расскажешь, — сухо сказал он.
В оправдание холодности Маркиза можно сказать только то, что он был расстроен. Больше чем расстроен. Дело, которое ему поручили, осталось невыполненным.
Лола, конечно, не стала ждать, когда они приедут домой, и тут же выложила все, что с ней случилось в номере отеля «Империал». Ее компаньон слушал молча, зная по опыту, что перебивать Лолу обойдется себе дороже.
Пока они едут, изредка застревая в пробках, можно кое-что разъяснить читателю.
Леня Марков, имеющий среди друзей и знакомых аристократическую кличку Маркиз, как уже говорилось, был представителем достаточно редкой профессии — он был мошенником. Точнее, мошенников-то у нас навалом: они роятся у каждой станции метро, на каждом рынке и пытаются выманить у доверчивых граждан их потом и кровью заработанные денежки, либо же ходят по квартирам и впаривают старушкам немыслимые приборы, которые якобы лечат от всего на свете.
Маркиз был не из этих. Он никогда не обманывал небогатых людей, утверждая, что это, во-первых, аморально, а во-вторых, не принесет никакой выгоды.
Его напарница Лола тихонько посмеивалась и говорила, что Ленечка просто сентиментальный и жалостливый — детей не обижает, старушек через улицу переводит, вдовам и сиротам помогает. Не то чтобы Леня, как Робин Гуд, отнимал деньги у богатых и раздавал бедным — нет, такого с ним все же не случалось, но бедных никогда не обманывал.
Так или иначе, но свои остроумные операции по отъему денег у некоторой достаточно обеспеченной части населения Леня проводил с блеском и с большой выгодой для себя. Помогали ему в этом несколько проверенных друзей, но главной партнершей была Лола.
Познакомились они случайно. Маркиз сразу же определил, что эта способная девица будет очень ему полезна, и уговорил Лолу работать с ним. О чем, надо сказать, ни разу не пожалел, но никогда не говорил ей об этом — Лолка загордится, задерет нос, и тогда ее вообще в оглобли не введешь и работать не заставишь.
По профессии и по призванию Лола была актрисой, то есть умела перевоплощаться, гримироваться, изменять внешность, голос и походку, а также была наблюдательна и могла быть чудо как хороша. Одинаково свободно она чувствовала себя в дорогущем платье, обвешанная бриллиантами, и в дерюге старой бомжихи. Словом, не помощница, а чистый клад.