Из темноты донеслось шипение. Землянин инстинктивно направил туда фонарь, о чем вскоре горько пожалел. Из открытой двери в конце коридора выползала жирная лоснящаяся гадина с желтыми глазами и раззявленной пастью. С кончиков клыков (каждый размером с Семеново «копье») стекала густая янтарная жидкость, раздвоенный язык тошнотворно дергался. Эдвопат был просто огромным, анаконда из одноименного фильма на его фоне жалкий червяк. А проклятые зенки будто гипнотизировали, не давая добыче сдвинуться с места.
— Вот и сказочке конец, — прошептал парень.
Мимо на огромной скорости промелькнуло что-то черно-белое. Семен с трудом узнал неуклюжую служанку. Валерия бесстрашно (впрочем, вряд ли роботам знакомо это чувство) заслонила собой подопечных. Жуткая пасть сомкнулась на механическом теле, во все стороны брызнули электрические искры. Некоторые обожгли нежное небо змеюки, и та выплюнула несъедобную добычу.
Даже будучи помятой и с прокушенными боками, Лера не потеряла боеспособность. Ее глаза полыхнули алым. Подпрыгнув, служанка врезала ногой прямо в левый верхний клык и выбила с первого удара. Колесом уйдя от атаки, схватила зуб, ловко запрыгнула на шею монстра и вонзила в основание черепа. Змей дернулся, захрипел и скрутился тугим кольцом. Больше он уже не пошевелился.
— Чуть не опоздала! — с привычной придурью защебетала Валерия. — Комплекс такой большой, такой запутанный. Неудивительно, что тут завелась эта бяка!
Послышался топот тяжелых ботинок. В коридор, снеся дверь плечами, ввалились охранники и невесть зачем изрешетили дохлое чудище плазмерами.
— Скорее на борт! — крикнула Лера, увлекая напарников за собой. — Ох и влетит нам от госпожи Галл.
— Нам?! — злобно бросил Семен, но робот предпочла не отвечать.
Глава 3. Неспокойная ночь
В ангаре челнок поджидал почетный караул ящериц в белых комбинезонах и треугольных масках-респираторах. За их спинами высились две здоровенные колбы — вроде тех, что остались в заброшенном комплексе.
Как только опустился трап, шустрые ящерки выволокли из салона чумазых как чертей гуманоидов и засунули в банки. Оказалось, вместо стеклянных стенок у них — силовые поля, без проблем пропустившие внутрь страдальцев. Семену и Тиле сунули в рты дыхательные трубки и заполнили емкости мутным раствором.
Командовала дезинфекцией лично Элурия. Землянин уловил ее настороженный взгляд, глупо улыбнулся и показал большой палец. Хозяйка корабля даже не шелохнулась, стоя как истукан со сведенными за спиной руками. Лараны очень плохо выражали эмоции (либо Дроздов просто не умел их читать), поэтому понять настроение Галл парень не смог. Но нутром чуял — ничего хорошего ждать не придется.
Процедура заняла от силы минуту, после чего охотников уложили на парящие носилки и развезли по разным помещениям. Тила укатила в лазарет, Семен — в просторную каюту, смежную с корабельной лечебницей. Судя по обстановке, Элурия пыталась воссоздать человеческий быт на основе данных бортового компьютера челнока. Получилось весьма необычно, но уютно.
Вместо кровати в углу стоял мягкий белый куб, на нем лежал комбинезон. Стену напротив двери полностью занимал огромный иллюминатор с видом на Дарию-14. Землянин заворожено коснулся его пальцами, по зеленой поверхности планеты пошла рябь.
Голограмма.
Но если не трогать, не отличить от настоящего.
Семен натянул комбинезон и поиграл немного с чудо-застежкой. Инопланетная одежда расстегивалась не только на груди, но и вообще в любом месте. Можно разделить комбез на водолазку и штаны, если будет нужда снять последние. Или отрезать рукава, пропороть ширинку, а затем все без следа соединить. Удобно, ничего не скажешь. И тепло.
Вот бы еще жратвы раздобыть… После барахтанья в колбе Дроздов чувствовал себя как после сауны. Клонило в сон, тело приятно ныло и дышало чистотой, ничего не болело и не зудело. Но аппетит разгорелся просто зверский. Он бы сейчас ту змеюку целиком сожрал.
«Надо бы прошвырнуться в столовку», — подумал Семен и шагнул к выходу.
Створки разъехались, пропустив Элурию с подносом в руках. На белом пластиковом (ну или очень похожем) блине стояла большая треугольная тарелка и усеченная пирамидка с голубоватой пузырящейся жидкостью. На тарелке источал головокружительный аромат кусок свежего белого мяса под нежно-лиловым соусом. Рот страдальца вмиг наполнился слюной.
Галл подошла к голограмме и спокойно произнесла:
— Стол на двоих.
Куб пришел в движение. Опустился, будто сдулся, и растянулся вширь. Из мягкой белой массы сформировались стулья на тонких ножках и круглый столик с отличным видом на нарисованную лазерами планету.