Выждав еще полминутки, Семен прошмыгнул в соседнее помещение. Треугольные кораблики были едва различимы в тусклом свете. Слева и справа от входа виднелись еще две двери без надписей и обозначений. По идее, они должны быть не заперты, иначе как Лера будет патрулировать? Землянин сунулся к одной, потрогал створки, но те и не подумали открыться. Что же это получается — он пленник на «Возрождении»? И робот не защищает, а сторожит?
Холодные пальцы сграбастали Дроздова за шиворот и приподняли над полом как нашкодившего котенка. Обернувшись, парень увидел красные глаза в полумраке.
— Пойман нарушитель режима, — проскрежетала робот. — Согласно протоколу, ты будешь заперт в каюте до подъема.
— А если в туалет захочу?! — огрызнулся Семен, пролетающий по коридору в крепкой хватке механизма. Оставалось надеяться, девочки крепко спят и не увидят этого позорища.
— Бортовой паек содержит феналфтолераны, полностью дезинтегрирующие естественные отходы жизнедеятельности.
Парень хмыкнул. А ведь и правда — за сутки ему не захотелось даже отлить.
— Жаловаться буду! Держите меня тут как раба какого-то!
— В далеком космосе никто не услышит твои жалобы, — проскрежетала Лера и довольно грубо швырнула добычу в каюту.
Семен приземлился прямо на кровать. Белый материал продавился, легко приняв форму человеческого тела. Парень с досады ударил кулаком, и тот наполовину застрял в инопланетной постели, погрузившись в похожую на теплое тесто субстанцию.
Землянин поковырял ее пальцем. «Тесто» плотно облегало, но позволяло без труда скользить вверх-вниз.
— Хм… А вот и решение проблемы, — шепнул Семен, стаскивая комбез.
И тут заметил что-то черное рядом с кроватью. Наверное, раньше непонятная штука лежала на ней, но свалилась после жесткого приземления.
Поднял, осмотрел — черный эластичный браслет шириной с указательный палец. К нему поперек приделана блестящая металлическая полоска. Парень провел по ней пальцем, и в тот же миг над браслетом вспыхнул голубым сиянием голографический экран размером с лист а5. На экране возникли белые русские буквы:
У людей было принято обмениваться всякими вещичками.
Считай этот планшет моим подарком.
Э. Г.
Семен присвистнул. Один раз подрочила — а уже планшеты дарит. Неплохо он устроился, пусть и гулять по ночам не разрешают. Кстати, а когда это ящерица успела подложить браслет в комнату? В коридоре он никого не видел, в ангаре тоже. Тут что, потайные двери повсюду? Хотя кто разберет этот корабль.
Парень скользящим движением коснулся железки. Привычка, оставшаяся от старого сенсорного телефона, не подвела. Страница с надписью сменилась видом пустующего лазарета. Судя по ракурсу, скрытая камера висела под потолком.
На следующей странице показали каюту Юны. Инопланетянка снова превратилась в комок слизи и растеклась неподвижной фиолетовой лужей в углу. Ничего интересного.
Тила развалилась на койке в позе звезды. Майка задралась, обнажив зеленые кубики. В отличии от непроницаемого силового щита, камера отлично передавала звук, и Семен услышал храп, достойный древнерусского богатыря.
Симпра же спала совсем как кошка — свернувшись клубочком и подставив под объектив полосатую спину. Хвост едва заметно подрагивал, острые ушки с небольшими кисточками двигались из стороны в сторону как локаторы. Тоже смотреть особо не на что.
Но от следующего экрана у Дроздова отлила кровь от лица, а на спине мурашки начали играть в футбол. Он увидел ярко освещенную комнату — раза в два больше своей и прямоугольную в сечении, а не квадратную. Вдоль длинной стены протянулся стол, заваленный приборами, о назначении которых землянин мог только догадываться. Над ними висели три широкоформатных голографических экрана, показывающих Семена с трех сторон: в профиль, со спины и снизу. От удивления парень вздрогнул — изображения тоже. Значит, за ним следят в реальном времени.
А вот и наблюдатель собственной персоной. На просторной кровати напротив голограмм лежала Элурия и бесстыдно шликала. Из одежды на ней виднелся лишь браслет (такой же как у землянина), комбез валялся на полу, чешуйчатые ноги широко раздвинуты, пальцы неистово елозили по клитору, время от времени ныряя в блестящее от смазки лоно. Свободной рукой ящерица гладила высоко поднимающиеся груди, пощипывала темные сосочки. Рот с мелкими острыми зубками был приоткрыт, раздвоенный язык часто облизывал пересыхающие губы. Желтые глаза с сузившимися до практически полной неразличимости зрачками неотрывно следили за подопечным.