Кира вздохнула и завязала целлофановый пакет с каким-то малоприятным темно-коричневым нечто. Я догадался, что это и есть достославные туалетные тараканы.
- Точно вонять будут? - недоверчиво спросила Маришка, рассматривая содержимое пакета.
- Фирма гарантирует! - заверила Кира.
Маришка кивнула Леке, и обе, накинув на себя невидимость, быстро и без лишнего шума покинули помещение.
- Надеюсь, ты завтра придешь в школу? - поинтересовался я.
- Не боись, на съеденье злому нехорошему Кретинову я тебя не отдам! - пообещала Кирка и вновь закашлялась.
Кира.
- Знаешь что, Адашева, это уже переходит всякие границы! Завтра чтобы отец был здесь!
Я скромно потупила глазки и вперила взгляд в пол. Ага, я бы еще ножкой шаркнула, во картина Репина была бы!
Короче, операция “Ы” прошла успешно. Марьяна и Лека благополучно закинули тараканов в борсетку Кретинова, и, разумеется, подумали на нас, то есть на меня. Эх, и я сейчас стою перед Кретиновым, а он читает мне нотации.
День этот ваще какой-то бешеный. У Райки Корецкой весь день депресняк: у нее из кольца выпал камешек, и она от горя даже забыла сто первый раз глянуть в зеркальце. Маришка с Лекой передрались подушками так, что пух летел во все стороны, и моя комната ровным слоем покрылась снегом. Но я приду и заставлю убирать. Насорили они, а я не собираюсь тратить время на чужое свинячество.
- Так, где голограммный круг? Ага… - Кретинов нажал на кнопочку в стене, и по кругу побежали маленькие разряды тока. Я все так же стояла, повесив голову и едва сдерживая смех.
- Так, елы-палы, кого еще приспичило?.. О, Игорь Варфоломеевич! Очень, очень рад! - раздался папин голос.
- Взаимно, - сухо кивнул Кретинов. “Да ты как с моим папой говоришь?..” - хотела вспылить я, но придержала гневную мысль в целях безопасности. - Вот только дочка ваша ведет себя не очень хорошо…
- Ах, вот как? - старательно попытался папа изобразить на лице праведный гнев, но я-то папулю знаю лучше, чем кто-либо еще! И еще я знаю, что он мной очень доволен.
- Да, вот так, - развел руками Кретинов и подманил меня рукой. - Адашева-младшая! Подойди-ка сюда.
Я послушно дочикиляла до голограммного круга.
- Так, рассказывай, - потребовал папа. - Или нет. Игорь Варфоломеевич, поведайте, пожалуйста.
Кретинов поведал. С каждым его словом лицо папули приобретало все более и более довольное выражение лица. Да, он мной гордится.
- Вот так вот, - подытожил Кретинов. - Я вас прошу, Ярослав Сергеевич, повлияйте на свое чадо, а то она меня со свету сживет.
- Повлияю! - убежденно закивал папа. - Прям щас влиять буду!
Я внутренне ликовала. Папа явно принял мою сторону!
- Милости просим, - кивнул Кретинов.
Папа повернулся ко мне.
- Что ж ты семейство позоришь! - начал он. - Разве ты не знаешь, как вел себя в школе я? Или Славик? Это же не достойно поведения Адашевых! ПОЧЕМУ ТАК ХИЛО??
- Ну, так получилось, - шмыгнула я носом.
- В следующий раз если повторится все на таком низком уровне, ей-богу, ремня дам! А так молодец! - папа снова улыбнулся во все тридцать два зуба. - Хвалю! Сразу видно, наша кровь! Ты не стесняйся, обращайся, если вдруг идеек не окажется, ты же знаешь, всегда помогу! Ну, все, Игорь Варфоломеевич, будьте здоровы! - обратился он к Кретинову, чья физия медленно, но верно вытягивалась на протяжении нашего с папой диалога.
- И вам того же! - выдавил историк.
Голограммный круг погас.
- Игорь Варфоломеевич, могу ли я идти? - пискнула я.
Секунд пятнадцать тянулось тупое молчание, когда Кретинов наконец отойдет от удивления.
- Иди, Адашева, - изрек он.
Я, торжествуя, выскользнула из учительской. Эх, хорошо родиться в подобной семейке!..
Вдоль по коридору неторопливо шел Гоги Вампиридзе, мракоборец, и я вдруг вспомнила про голос. “Передай мракоборцам…” - и все. Я решила частично исполнить волю просящего, и честно попыталась воспроизвести диалог с этим собеседником.
Я несколько раз видела Гоги в коридорах и была разочарована. Ну что это за грузин? Ни фуражки, ни усов - только нос размером с гору Арарат, и все. Может, говорить будет с характэрным такым акцэнтом? Тогда, может, и заберу свои слова обратно.
- Гоги, постойте! - окликнула я мракоборца и трусцой поспешила к нему. Он обернулся и остановился.
- Я слушаю.
Меня опять ждало глубокое разочарование, ибо характэрный акцэнт был выражен совсем чуть-чуть. Остался услаждать взор лишь нос.
- Меня терзают смутные сомнения! - выпалила я. - Мне тут весточку мысленную прислали, вас, мракоборцев, касается. Я могу вам ее мысленно переслать!
- Давай, - согласился Гоги.
Ну, что ж, пожалуйста. Процесс передачи пошел…
Загорелое лицо Гоги по мере передачи вытягивалось на кретиновский манер. Похоже, он об этом голосе что-то знает.
- И как давно ты слышишь этот голос? - спросил он, когда диалог закончился.
- В начале года был первый раз, а вот недавно - второй, - честно сказала я. “Может, у меня просто шифер би-би?” - шевельнулась мыслишка. Вполне возможно.
- Что ж ты сразу не сказала? - рявкнул Гоги и припустил на всех парах к лестнице.
“Ну, Кира, вот и вляпалась ты в историю”, - подытожила я.
Глава 8.
Леха.
Упс, упс, упс! Кретинов, Кретинов куда-то крадется! Мне тоже интересно. Заодно проверю, можно ли мне идти в разведку работать.
Кретинов скрылся в углу, где подсобка. Я, крадучись вдоль стены, застыл соляным столбом как раз около поворота. Интересно, зачем он туда поперся? За запасным веником… или для передачи секретных данных? Черт, если второе, то надо срочно привлекать к возможному расследованию Маришку и Леку.
Расследование, ха. Шерлок Холмс и доктор Ватсон, елы-палы. Или Швецова Марья Сергеевна и майор Винокуров…
Вот, вот, вот! Процесс сбора компромата пошел!
“Пароль - красные труселя. Шмель, нас кинули как лохов. Пчела”.
“Кто? Когда? Зачем?”.
“Самому интересно. Боюсь, что без этих двух стервозин дело не обошлось…”.
“Без каких таких стервозин?”.
“Без иттранок. Помнишь - Маришка и Лека? Ух они мои денежки поимели лет двенадцать назад…”.
“Стоп. Помню, помню. А откуда они взялись-то? Уж сколько времени ни слуху ни духу”.
“Сам малость фигею. Боюсь, что они могут своей энергией все нам испортить”.
“Да уж, те еще сволочи…”.
“Похоже, что без Адашевой дело не обошлось”.
“Достала уже эта Адашева со своим Хмыревым. Может, ты влюбился? Так предвзято к ней относишься?”.
“Ага, вот проведи у них денек историю, и я посмотрю, влюбишься или нет. Удивлюсь, если будет первое. А сейчас прощевай. Мне пора”.
“До скорого”.
Я почувствовал, что пора линять, поэтому просто прошел мимо так, что по мне и не поймешь, что я подслушивал.
Да, компромат компроматом, а мало чего в нем понятно. Что за дело Кретинова? С кем он говорил? Откуда этот кто-то знает про нас с Кирой? Дела-а-а. надо найти сначала Киру и все ей рассказать, а уж потом, по возможности, - Маришке и Леке.
Кира.
Все, скоро доведу Евгения Матвеича до желтой горячки! Хотя ну что я такого делаю? Подумаешь, не выучила тысячу вольт, ну это же не такой повод для того, чтоб орать на меня!
Я спешно семенила по коридору, стремясь подальше отойти от кабинета моего наставника. Вдруг на меня кто-то налетел сзади и обхватил за плечи. Сказать, что я испугалась - значит не сказать ничего. Сердце попросту ухнуло в пятки.
- Кира, срочно требуется твоя помощь, - протараторил знакомый голос.
Меня оттащили с середины коридора к окну. Я уже поняла, что это Марьяна.