Промчались мимо спящего сотрудника наверх.
Сергей Олегович продолжал безмятежно спать в длинной ночной рубахе и колпаке. Рядом предавался сну прокурор Чердынцев. Лёва стал тормошить их:
— Серёга, вставай! Прокурор, подъём! Мы оказались за кордоном! Линять надо быстро и тихо!
Прокурор молчал, сладко причмокивая губами. Сергей Олегович начинал пробуждаться.
— Давай поднимай его. Хоть одного в чувство приведём… — Кузьмич подхватил тело под руки.
Лёва помог затащить его в ванную комнату. Включили холодную воду и поместили Сергея Олеговича, прямо в ночнушке и колпаке, под струи душа — на раздевание было жалко тратить время. Он, не открывая глаз, молча пытался выползти из-под воды, но Лёва строго следил за его движениями, не давая перебраться на сухое.
— Серёга, мы за кордоном! Нарушили границу! — говорил Лёва.
— Нас в тюрьму могут упрятать! — пояснил Кузьмич. — Тогда не скоро рыбку половишь…
— Когда уходим? Ночью? — очнувшись от сна, ветревоженно спросил Сергей Олегович, стоя под струями воды.
— Сейчас надо уходить, до ночи можем не продержаться, — посоветовал Лёва.
— Господи! Угораздило меня! — Сергей Олегович оглядел свой странный костюм. — Кто это меня так нарядил? Наверное, твой, Кузьмич, сотрудничек расстарался?
Он попытался шагнуть — его качнуло, Кузьмич и Лёва еле успели поддержать его.
— Сволочь сотрудник таблетку подсунул — до сих пор в сон бросает… — пожаловался Сергей.
Помогли выбраться из ванной, стали вытирать полотенцем.
— Это всё ты — на Алголь иди! Два пальца левее — не промахнётесь! Куда ты нас завёл?! — смотрел на Лёву Сергей Олегович. Потом перевёл взгляд на егеря: — Половили рыбку! Спасибо!
— За штурвалом стоял ты… — напомнил Лёва. — И кончай крайнего искать — надо ноги делать…
— А Михалыч? — посмотрел на них Сергей Олегович. — Вы же его знаете — он упёртый.
— Серёжа, что ты говорил насчёт таблеток сонных? — спросил Лёва.
Кузьмич, Лёва и Сергей Олегович сидели на пирсе и ждали генерала, который плавал с неизменной сигарой в зубах совсем рядом. На стуле посапывал прокурор Чердынцев, заботливо помещённый в тень солнцезащитного зонта.
— Михалыч, — не выдержал Лёва, — вредно так долго в воде находиться — можно заболеть…
— Все болезни — от бескультурья, — плескался генерал, не собираясь выходить из воды. — Вода — колыбель разумной жизни. Я просто возвращаюсь к истокам бытия… получая от этого несказанное удовольствие…
— Если он будет пребывать в своей колыбели ещё некоторое время, мы остаток жизни проведём на нарах… — Сергей Олегович нервно посмотрел на часы.
— У них тюрьмы — комфортабельные. Бананы дают на обед, — успокоил его Лёва. — Спортом можешь заниматься, читать книжки…
— Спасибо, я и дома могу бананы кушать и книжки читать… — проговорил Сергей Олегович. На его глаза навернулись слёзы. — Домой хочу, на Родину…
— Не трави душу и улыбайся — генерал подплывает, — зашипел Кузьмич.
Вся троица стала трогательно улыбаться, глядя на Иволгина, который наконец-то решил выбраться на сушу. Тот, отфыркиваясь словно морж, вылез на пирс. Плавки у него, как и всё остальное, оказались тоже защитного цвета с маскировочными разводами.
— Михалыч, — елейным голосом произнёс Лёва, — надоело здесь. Давай на старый кордон рванём? Там как-то привычнее…
— Здесь тоже неплохо, — возразил генерал, вытирая своё крепкое тело полотенцем. — Меня сначала тоже тоска грызла, теперь ничего — отпустило. Главное — без дела не сидеть. Сейчас рыбу ловить будем…
Троица переглянулась.
— Таблетки… — прошептал Лена.
Сергей Олегович разжал ладонь — показывая горсть приготовленных сонных таблеток.
Сидели на пирсе, смотрели на неподвижные поплавки. Солнце поднималось всё выше и выше. По воде расходились круги — рыба гуляла.
На пирсе стоял белоснежный пластиковый стол с чашками и бокалами. Электрический чайник приятно булькал. Рядом в тени посапывал прокурор.
— Нет здесь рыбы, ушла в тихие места. У старого кордона — тихо, очень тихо… — проговорил Кузьмич, поглядывая на генерала. — Михалыч, чайку ещё не выпьешь? А то только зря глаза мозолим на поплавках — нет тут рыбы…
Послышался шорох за спиной, они все разом оглянулись: из камышей выполз здоровенный кот, он нагло волок в зубах крупную рыбину. Злобным, затуманенным охотой взглядом, посмотрел на рыбаков, потащил добычу дальше.
— Есть рыба, просто ловить её надо уметь, — констатировал генерал.
Вздохнули и снова уставились на свои неподвижные поплавки.
— Ты сколько таблеток бросил? — тихо спросил Лёва у Сергея Олеговича.
— Две штуки.
— Мало… Он здоровый, — покосился Лёва на Иволгина. — Ещё добавь, чтобы наверняка свалился…
— Кузьмич, а где твоя беседка для наблюдения за луной? — спросил Иволгин. — Утром всё обошёл — не мог найти.
— Там… — неопределённо показал куда-то в сторону егерь, — Потом покажу…
Сергей Олегович достал три таблетки, подумал и добавил еше одну. Осторожно опустил их в кружку генерала.
«Сотрудник» вышел на крыльцо дома, посмотрел на четыре неподвижные фигурки на пирсе. Выбрал себе удочку с простой леской и незамысловатым крючком.
Поплавок легко дёрнулся и осторожно лёг на воду. Плавно пошёл в сторону…
— Подсекай! — зашипел Кузьмич.
— Рано ещё… — голос Сергея Олеговича.
— Давай! Уйдёт! — волновался Кузьмич.
Поплавок уверенно стал погружаться — рывок, леска натянулась, заходила в разные стороны. Блеснул на солнце широкий бок рыбины. Умелые руки приподняли ей голову, заставляя глотнуть воздуха, затем подтащили к пирсу.
Забился в сачке крупный лещ.
Это довольный «сотрудник» выташил свою добычу, улыбнулся рыбакам и пошёл к дому.
— Повезло… Случайно! — прокомментировал Кузьмич. — Рыбы здесь мало, практически нет.
Генерал промолчал.
— Михалыч, ну что мы сидим, как пришитые к этому пирсу! — не выдержал Сергей Олегович. — Ты хоть бы чайку попил! Времени-то уже сколько!
Иволгин молча выпил чай. Посмотрел на часы:
— Ну, пора внести разнообразие в отдых.
— Сейчас возьмёт… — зашептал Сергей Олегович. — Третий бокал выдул… семь таблеток.
— Чего же его не берёт? Ты таблетки не перепугал? — подозрительно покосился на него Лёва.
Иволгин стал выводить из сарая водный мотоцикл.
Сергей Олегович взял кружку генерала, понюхал, затем осторожно попробовал.
— Ну, чего? — посмотрел на него Лёва. — Те таблетки?..
Глаза Сергея Олеговича прикрылись, он мягко опрокинулся в сторону.
— Чего это с ним? Сморило? — посмотрел на спящего Иволгин.
— На солнышке перегрелся, в сон кинуло. — Лёва оттащил тело в тень зонта, поближе к прокурору.
Иволгин включил мотор мотоцикла, лихо развернулся и быстро начал удаляться от берега.
— Ничего его не берёт! — возмутился Лёва.
— Может, у него иммунитет. Кто знает, что им в армии делают, может, кодируют от отравления, — Кузьмич и Лёва сели на край пирса, наблюдая за сложными фигурами, которые проделывал Иволгин на водном мотоцикле.
Они терпеливо ждали, свесив ножки…
Солнце припекало. Его лучи слепили и нагоняли сон. Глаза Кузьмича и Лёвы непроизвольно закрылись, тела синхронно качнулись вперёд — чуть не упали вниз, но каким-то необъяснимым чувством вновь обрели неустойчивое равновесие.
Егерь очнулся от летнего полуденного дурмана — по воде носился мотоцикл с Иволгиным, выписывая немыслимые виражи.