Анна хладнокровно подобрала повод, поудобнее устраиваясь в седле. Сутулиться, как новичок, было порядком некомфортно.
Они как раз проезжали мимо нарисованной буквы А посередине стенки манежа. Анна развернула лошадь, переходя на рысь. Остановилась четко посередине манежа, отвесив в сторону Кристины – она не сомневалась, кто приложил руку к петардам – шутовской поклон.
И поехала юниорскую программу выездки.
Соледад, похоже, и сама была очень не против тряхнуть стариной. Тянула носочек, пружинила, собралась вся образцово-показательно.
Поворот, пируэт. Смена направления по диагонали. Галоп. Смена ноги. Подобрать повод и принимание влево. Еще пируэт. Схема всплывала сама по себе, хотя с момента получения диплома прошло больше пяти лет.
Завершив программу, лошадь встала как вкопанная. Анна спрыгнула, похлопала лошадь по шее и передала на руки обалдевшей инструкторше.
– Правда, профессионалка.
И тут же была сцапана в охапку и вынесена с манежа в неудобной позе – попой кверху.
Покорно лежа на плече Диего, Анна терпеливо дожидалась, пока он преодолеет состояние «неандерталец» и с ним можно будет поговорить. Судя по ругательствам, периодически вырывающимся из его рта, будет это нескоро.
Он сгрузил ее только у стойки администрации отеля. Потребовал вызвать полицию, потому что было совершено покушение на его невесту.
Надо было видеть, как все забегали.
Анна потянула его за рукав.
– Диего, какое покушение. Я же в седле с семи лет. У меня вообще-то третий юношеский по выездке.
– Она-то об этом не знала! – прошипел Диего, сверкая глазами в бешенстве. Анна поняла, что была права, подозревая Кристину.
Пришлось дожидаться полиции, давать показания, привлекать местного айтишника, чтобы скопировал для полиции снимки с камер наблюдения, в целях безопасности натыканных на каждом метре комплекса.
При определённом ракурсе было отчетливо видно Кристину, поджигающую петарды. В магазинчиках на территории действительно продавалось все что угодно.
Диего добился-таки заведения дела по факту «покушение на причинение увечий» и «нелегальный шум в общественном месте». Анне казалось, что все это зря, все равно Кристина, как девушка из высшего общества, отделается штрафом и выговором от родителей. Максимум. Диего же мстительно исходил из того, что пятно с таким обвинением на репутации так просто не отмывается.
Есть они не пошли, оставшись практически без обеда. Исабель звала их в ресторан, но узнав, чем они заняты, притащила в комнату администрации бутерброды. В расчёте и на полицию.
Обожаю эту женщину, подумала Анна, впиваясь в хрустящий багет с тонкой соленой прослойкой из хамона и помидора. Похоже, Диего тоже проникся, поскольку обед не отверг.
В номер Анны они поднялись только ближе к вечеру.
Диего проводил ее до дверей и остановился на пороге.
– Прости, что напугала. – повинилась Анна. – Думала пошутить, притвориться новичком, потом показать что умею. Получилось как-то не совсем по плану.
– Я чуть не умер. – неожиданно откровенно признался Диего, неосознанно привлекая ее к себе и поглаживая по предплечьям медленными, завораживающими спиралями. – Когда я увидел, как лошадь понесла, у меня чуть сердце не остановилось. А ты как будто издевалась, устроив это шоу. Мне хотелось стащить тебя с лошади и отшлепать прямо на манеже.
Анна теснее прижалась к нему, опалив дыханием шею, шепнула:
– Извини.
По телу Диего прошла волна дрожи. Он отстранился, пару мгновений смотрел ей в глаза, ища там ответы на какие-то неоформившиеся вопросы. Видимо, найдя, выдохнул:
– К чертям неустойку. – И припал к ее страждущему рту.
Он не был ласков, или терпелив, или как там положено в первый раз. Он брал, как свою собственность, и Анна позволяла, отдавая себя всю и беря в ответ.
Диего подпихнул дверь ногой, захлопывая ее, и прижал к ней девушку. Не прерывая поцелуя, потянул с неё рубашку. Пуговицы путались в непослушных пальцах, так что он просто рванул снизу за полы, и они посыпались мелким горохом. Его пальцы пробрались под футболку, обжигая новизной ощущений.
Анна оторвалась от его губ, задыхаясь, и стянула футболку одним махом вместе с рубашкой. С одеждой Диего расправились в четыре руки.
До кровати дойти в этот раз не получилось. Он честно пытался пробраться вдоль стены, держа повисшую на нем Анну, но она укусила его за ухо и Диего потерял остатки контроля. Вдавился, вжался в податливую плоть, ловя губами ее стоны наслаждения и глуша свои собственные.