Однажды в «Букинисте» выставили семитомник Валерия Брюсова за 75 рублей. Это было дико дорого, но там было ещё условие: надо было сдать букинистической литературы на 50 рублей. Ну не могла советская торговля уступить дефицит простому покупателю безо всяких условий. С другой стороны, это был всё же не Жорж Сименон и не Агата Кристи, так что «свои», видимо, не заинтересовались.
Я пришёл домой, чуть не плача, понимая, что условие не выполнимо. Книги у нас дома были, но большинством из них родители дорожили и сдавать их в «Букинист» не согласились бы. Мама посочувствовала моему горю, какое-то количество книг на сдачу мы всё-таки отложили, потом она прошлась по знакомым и собрала ненужные им книги. Мы набрали необходимое количество книг, и мне удалось заполучить Брюсова. Вскоре я прочитал весь семитомник до строчки. Вы, конечно, будете смеяться, но книги мне нужны были для того, чтобы их читать.
В те годы не мало потешались над тем, что у барыг книги дома стоят, приколоченные к полкам гвоздями. Барыги охотились за дефицитом, это был их основной инстинкт, но книг они на самом деле не читали.
Потом, когда книги перестали быть дефицитом, вожделенными собраниями сочинений быстро наполнили «Букинист», они там лежали по очень низкой цене и ни кому не нужные. Потом и «Букинист» закрылся, а в бывшем «Доме книг» сейчас какие-то совсем другие магазины. Тем более исчезли маленькие книжные магазины в спальных районах. Сейчас и бесплатно ни кому невозможно навязать те книги, за которые раньше друг другу глотки рвали.
Говорят, люди перестали читать. Не думаю, что перестали. Кто тогда читал, тот и сейчас читает. Просто те, кто тогда выпендривался, перестали выпендриваться. А интернет-магазины бойко торгуют книгами, и электронные книги скачивают в больших количествах.
Недавно одна вологодская поэтесса, в советский период широко известная, но не сказать, что популярная, горестно пожаловалась: «Сейчас, чтобы книгу издать, надо денежки заплатить». Дескать, вот какая жизнь пошла, люди стали всё на деньги мерить. Раньше ей, конечно, было лучше: книги постоянно выходили, и ни кто с неё за это денег не спрашивал, напротив, ей платили высокие гонорары. А то, что её книги в магазинах не раскупались и значительная часть тиража шла потом в макулатуру, так ведь об этом можно и не думать. Ни на размер гонорара, ни на льготы, которые полагались члену союза писателей, это ни как не влияло. Стал членом союза – всё, ты в обойме, жизнь состоялась. Пушкина литература не могла прокормить, а её очень даже хорошо кормила. А теперь, посмотрите, какие все стали меркантильные, чуть ли не прямым текстом ей говорят: «Твою книгу ни кто не купит, так что или издавай её за свой счёт, или нам с тобой неинтересно». А нет бы, как раньше, издали бы её книгу за казенный счет, ей бы выплатили высокий гонорар, тираж потом отправили бы в макулатуру, а ей – почёт и уважение.
Всегда любил поэзию, но наших вологодских поэтов ни когда не уважал. От их стихов разило официозом и банальностью, поэзией только пахло. Что потеряла бы русская литература, не будь этих поэтов вообще? Между тем, их очень хорошо издавали на той самой бумаге, которой всё ни как не хватало на Пушкина и Лермонтова.
Квартирный вопрос
Недавно одна юная особа сказала мне: «Вам раньше квартиры бесплатно давали, а мы теперь их за большие деньги покупаем». Я ответил: «То-то вы теперь все в квартирах живете, а мы в общагах ютились».
Это правда, квартиры при социализме давали бесплатно. Но не сразу. Лет 20 в очередь постоишь и можешь заселяться. Один мой родственник у себя на заводе заработал квартиру за 12 лет, это считалось очень быстро. И за 20 лет далеко не все получали квартиру, учителям это вряд ли светило. Рабочим не сложно было получить комнату в общежитии, но не все же работали на заводах. Жили ещё в коммуналках, а это худшая разновидность общежития. Многие жили в многоквартирных деревянных домах без удобств или с частичными удобствами. Многие молодые семьи жили вместе с родителями.