Я пришёл к открытию магазина, там уже стояла толпа, слабо напоминающая очередь. Говорят, в советских очередях номерки на руках писали. Тут это было бы весьма кстати, но ни кто не догадался, такая, понимаешь, провинциальная дикость. Так что задача была такая: когда распахнутся двери магазина, надо успеть добежать до прилавка, расталкивая всех на своём пути. Это было ужасно, но я смог, то есть попал в число призовых номеров и приобрел гарнитур.
А вот кухонный стол купить не мог. Ни какой кухонный гарнитур на мою крохотную кухню не влез бы, мне нужен был только стол. Но кухонные столы в «Доме мебели» отдельно не продавались, только в составе гарнитуров, которые тоже, впрочем, свободно не продавались. Бегать по городу в поисках кухонного стола было бесполезно, мебель, напомню, продавалась только в «Доме мебели».
Я тогда работал в деревне, приезжая в город только на выходные. В моей убогой деревенской комнатке стоял драный кухонный стол, списанный и снятый со всех балансов ещё лет 20 назад. Я выдернул у этого стола ножки, всё вместе завернул в покрывало с кровати, перевязал и кое-как доставил в Вологду. Мы застелили его новой клеенкой, покрасили ножки и стоял этот стол у меня на кухне столько, сколько стояла советская власть.
Брежнев
Брежнева тогда не любили. Его вообще ни кто не любил. С официальных трибун неслись бесконечные славословия в адрес «дорогого Леонида Ильича», но по ходу неформального общения за все годы правления Брежнева какие я помню, я ни разу ни от одного человека не слышал ни одного доброго слова о нем. Позднее и Горбачев, и Ельцин, и Путин вызывали, конечно, массу отрицательных эмоций, но про каждого из них я слышал и хорошие слова от самых разных людей. Про Брежнева – ни одного хорошего слова.
Только сейчас я задумался о том, что мы ведь в сущности ни чего про Брежнева не знали. Но его не просто не любили, его презирали. В основном – за старческую немощь и неуёмную склонность к получению всё новых и новых наград.
Вспомнил полудетский стишок:
Это что за бармалей
Лезет к нам на мавзолей?
Брови черные, густые,
Речи длинные, пустые.
Он и маршал, и герой.
Отгадай-ка, кто такой?
Длинные речи Брежнева производили на всех удручающее впечатление. Их смысл простой советский человек совершенно не воспринимал, да там, может быть, и не было ни какого смысла. Реагировали в основном на речевую манеру. Брежнев говорил, шамкая, как беззубая старуха, с трудом выговаривая слова, и содержание своих речей воспринимал, похоже, не лучше, чем мы. Было стопроцентное ощущение того, что он уже ни чего не соображает.
Анекдот. Брежнев читает речь на открытии Московской Олимпиады в 1980 году. Начинает: «О…О…О…», а ему подсказывают: «Леонид Ильич, это олимпийские кольца».
Он вообще ни когда и ничего не говорил своими словами, всегда читал по бумажке. Помню, после того, как он зачитывал по бумажке поздравление космонавтам, все плевались: «Уже и несколько человеческих слов не может без бумажки сказать».
Когда он выходил на трибуну, было видно, что идёт он с большим трудом. По этому поводу был анекдот: «Чем шахматист Карпов отличается от Брежнева? Карпов ходит Е-2, Е-4, а Брежнев ходит едва-едва».
Брежневская немощь интуитивно воспринималась, как немощь государства. Между отсутствием мяса на прилавках и тем, что Брежнев не может нормально ни ходить, ни говорить, чувствовали связь и, думаю, что не безосновательно.
Помню анекдот, который содержал весьма остроумный политический анализ: «Ленин доказал, что социалистическое государство может существовать. Сталин доказал, что этим государством может управлять один человек. Хрущев доказал, что этим государством может управлять любой человек. А Брежнев доказал, что этим государством можно вообще не управлять». Вывод из этой политической реальности был сделан в другом анекдоте: «При Брежневе живём, как в самолете: всех тошнит и ни кто выйти не может».
Отношение к Брежневу усугублялось ещё и тем, что ни кто уже ни во что не верил. Брежневская эпоха, это эпоха дискредитации всех советских идеалов. Анекдот. «Назовите самый короткий и самый длинный анекдот. Самый короткий анекдот состоит из одного слова: «Коммунизм». А самый длинный анекдот – речь Брежнева на ХХV съезде КПСС».
Бесконечные награды Брежневу сильно подогревали презрение к нему. Когда человеку, который вернулся с войны полковником, вдруг неожиданно присвоили звание маршала Советского Союза, всем было смешно и противно. А когда на Брежнева постепенно навешали 5 золотых звезд героя, все просто переплевались. Брежнева часто сравнивали со Сталиным, и сравнение это было не в пользу Леонида Ильича. Любили вспоминать, что у Сталина была всего одна звезда героя, то есть его украшала скромность, а не 5 золотых звезд.