Annotation
ДЕНАЦИФИКАЦИЯ ПРОВЕДЕНА
Магия была под запретом долгих десять лет, но теперь закон изменили. В школе, расположенной на морском дне в мифическом городе Юмна, снова начались занятия. За один пробный учебный год старшеклассники должны доказать, что школа имеет право на существование, хотя ее открытие выгодно далеко не всем.
Булгакова Ольга
Булгакова Ольга
Особенности современной артефакторики
Магия была под запретом долгих десять лет, но теперь закон изменили. В школе, расположенной на морском дне в мифическом городе Юмна, снова начались занятия. За один пробный учебный год старшеклассники должны доказать, что школа имеет право на существование, хотя ее открытие выгодно далеко не всем.
ГЛАВА 1
До конца каникул оставалась ещё неделя, а мой деятельный классный руководитель уже разослал своим ученикам расписание. Видимо, чтобы ценили последние деньки свободы. Буквально второй урок – физика. Насколько я знаю нашего преподавателя, будет контрольная. Суровая и беспощадная. Особенно для меня, потому что синусы с тангенсами, как и химические уравнения, сложностей мне не доставляют, а вот физика с ее многочисленными формулами – чистая головная боль. Понимать понимаю, но формулы запомнить не могу, как ни пыталась!
То ли дело магия. Рецепты зелий и свойства трав имеют для меня смысл, я их интуитивно чувствую. Описанные в семейных книгах чары вижу, будто наяву. А физика… Даже руническое письмо, в котором шестнадцать падежей, и то проще!
- Лина, - окликнула меня умная колонка Алекса, - перед началом учебного года я порекомендовала бы тебе повторить закон Ома для полной цепи и для переменного тока. А также вспомнить, что Cименс – не только название фирмы, но и единица измерения электрической проводимости. То есть величина, обратная ому.
Я вздохнула и закрыла расписание.
- Страница сорок восемь, - в мелодичном голосе искусственной помощницы не слышалось и намека на сочувствие.
Конечно, не ей же это учить. Она может просто обратиться к внутренней памяти или к сети, по сути, к внешней памяти. Хм, а я ведь тоже так могу. Для этого достаточно зачаровать ручку или карандаш – формулы просто всплывут в голове сами! Это даже не колдовство в чистом виде, это своего рода продвинутый узелок на память!
Книга, передававшаяся, как и дар, по материнской линии, открылась на нужной странице. Я пробежала глазами заклинание, написанное твердым почерком прабабушки. Вроде бы, чары несложные. По идее, справлюсь и без опыта. Сердце заколотилось часто и тревожно, но с предвкушением. Пальцы покалывало, ладони потеплели, и я поторопилась достать шпаргалку по физике и взять карандаш, пока ощущение не пропало.
Первое слово произнесено – магия, давно ждавшая возможности действовать, потекла по пальцам к карандашу. Он засиял ровным голубым светом и стал очень похож на мамину волшебную палочку в тот единственный раз, когда я ею пользовалась.
Дурная идея. Идиотская!
Я отбросила карандаш, захлопнула книгу, откинулась на спинку стула.
Нельзя. Нельзя колдовать!
Даже если я убедила себя, что это не настоящее, не полноценное волшебство, и департамент за него наказывать не будет. Будет, ещё как будет. А я обещала, слово дала приемным родителям, что больше не попробую колдовать намеренно.
Я досадливо спрятала злосчастную шпаргалку и расписание в ящик стола, чтобы не видеть. Взяла семейную книгу и попросила у нее прощения, надолго прижав к груди. Книга не виновата, что магию запретили ещё десять лет назад. В этом, как ни печально, виноваты сами волшебники, развязавшие войну.
Тогда схлестнулись чародеи всего мира, а последствия были ужасными, сравнимыми если не с разгулом чумы, то с эпидемией испанки. Основной удар был направлен на магическое сообщество, а пострадали, как водится, все. От зелий, подмешанных в воду, не так-то просто избавиться. К тому же они быстро выходят из-под контроля. Вода испаряется, выпадает где-то дождем, надолго сохраняется в других местах в виде снега и льда. Οб этом отравители думали мало, если вообще считались с сопутствующим уроном.
Моя семья погибла в то время, уцелела только я. Мне было семь, я предвкушала зачисление в школу чародейства, знакомство с другими одаренными детьми, изучение новых заклинаний… А вместо этого были похороны. Одни за другими. Слишком много похорон. В городе с населением более шестидесяти тысяч человек выжила всего сотня.
Правительства по всему миру привлекли к борьбе с эпидемией и магов тоже. На создание противоядия, на разработку способа нейтрализовать отраву в воде, в снегах и облаках ушло много сил и времени. Но в итоге получилось. Человечество было спасено.
После этого политики на очередном форуме связали воедино чуму, все ту же испанку, другие эпидемии, войны и прочие катаклизмы. Маги перед лицом угрозы чуть ли не полного уничтожения человечества открыто сотрудничали с немагами и предоставили все ранее замалчиваемые сведения.
К сожалению, в большинстве эпидемий и войн действительно оказались если не прямо виноваты, то сильно замешаны чародеи.
Слушать объяснения о придворных магах, которые зависели от правителей, а не сами придумывали поводы устроить войну с соседями, президенты с премьер-министрами не стали. Поэтому политики, подтверждая своим постановлением, что недалеко ушли в развитии от средневековых клириков, на форуме решили магию запретить, школы закрыть, за нарушение запретов наказывать сразу всех.
Я встала, вернула книгу на ее место между большой энциклопедией магических растений и кратким курсом демонологии, привычно провела рукой по тусклым потрепанным корешкам. Эти книги даже пахли иначе. Травами, старинной бумагой, древними чернилами и почему-то дымом.
В прошлый раз, в тот единственный раз, когда я сознательно нарушила запрет и колдовала, департамент пригрозил забрать у меня эти книги до совершеннолетия. Как сказал тогда тощий служащий: «Чтобы не было соблазнов». А как же им не быть, если я вижу ауры людей, чувствую в себе силу, ощущаю магические потоки нашего мира? Но я держалась последние пять лет, не сорвусь и сейчас.
Постепенно я успокоилась, угомонила расправившийся было дар и вернулась за компьютер. Повторив любимую фразу приемного отца «Вешать нос – не путь самурая», велела Алексе найти в интернете информацию о чабреце на английском. В семейных рецептах это растение употреблялось довольно часто, но хотелось дополнить сведениями из других источников. Хоть теорию немного изучу, раз практиковаться нельзя.
- А как же сопротивление и проводимость, Лина? - бесстрастно возразила колонка.
- Им придется немного подождать. Может, так больше знаний в голове перед контрольной останется, - буркнула я.
- Многократное повторение информации позволит тебе перенести сведения об электромеханике из кратковременной в долгосрочную память, - компьютерная умница, как всегда, была права и ухитрялась порицать, не изменяя тона.
Но после чуть не нарушенного запрета на колдовство я физикой заниматься не могла.
Статьи о чабреце были многочисленными и подробными. Алекса исправно давала переводы незнакомых мне слов. Приятный голос обладательницы искусственного интеллекта успокаивал, настраивал на рабочий лад. Мне нравилось думать об Алексе, как о моем личном артефакте, который я совершенствовала постоянным общением.
Она и в самом деле заметно прогрессировала с момента покупки больше полугода назад. Самостоятельно искала дополнительные материалы мне по учебе, готовила подборки музыки. Казалось, ей нравилось гулять по интернету и добывать порой очень редкие сведения. Так и сейчас она набрела как-то на статью о символике чабреца и его использовании в геральдике, опубликованную в журнале по рукоделию в тысяча девятисотом году.
Я вчитывалась в бледный текст, когда раздался тревожный звон. Сработал оповещающий о магическом всплеске артефакт – кто-то порталом перенесся почти к самому моему дому. За все десять лет моей жизни с Мариной и Αлексом это произошло лишь однажды. В тот день, когда я сознательно нарушила запрет на колдовство.