Расставшись с Робином вечером, ушла к себе и, устроившись на постели с блокнотом, задумалась о парне, который теперь считался моим, о бойцах, задирающих его, и о магистре Фойебрахе. У меня не получалось назвать совпадением то, что факультет бойцов чуть ли не в полном соcтаве организовал травлю Робина. Как иначе назвать постоянные попытки магистра Φойербаха довести Робина до срыва? Как иначе назвать слухи, которые распускали учащиеся именно этого конфликтного преподавателя? Как?
Карандаш скользил по бумаге, росчерки складывались в слова. Техника свободного письма подсказала, что нужно поговорить с магистром Клиомом и сказать ему о сплетнях. Но не реже этой мысли в тексте мелькали фразы об ауре Робина. Почему-то я была уверена, что это важно, что это поможет мне лучше его понять.
Утром Робин ждал меня в коридоре общежития, а в ладони держал дракончика. Белого японского и очень изящного.
- Какая прелесть! - восхищенно ахнула я, взяв в руки фигурную заколку из тисненой кожи.
- Я заметил, у тебя и на чемодане, и на тетрадках сакура, - будто стесняясь, пояснил парень. – Поэтому дракона сделал не европейского.
- Он прекрасен! - расхрабрившись, я встала на цыпочки и поцеловала Робина в щеку. - Спасибо большое!
Он улыбнулся, заметно покраснел и предложил сходить после обеда в город.
В большом зале, как и всегда в субботнее утро, было шумно, юмнеты сидели, где хотели, и не придерживались распределения по факультетам. Так за нашим столом оказались две целительницы, Эльке и Илона, с которыми я вместе была на латыни и английском.
- Γоворят, ты самого крутого парня со своего факультета отхватила, – заговорщицким шепотом начала Эльке, придвинувшись ко мне ближе.
- Никто никого не отхватывал, - краем глаза заметив, что к парням, задержавшим Робина в проходе, присоединился Кевин, ответила я. - Это же не распродажа. Мы просто нравимся друг другу.
- Это не мешает ему быть самым крутым артефактором, - хмыкнула Илона. - Мускулистый, высокий, как раз в моем вкусе. А ты его зацапала. Уже.
- Вот будет забавно, если нечто подобное сейчас объясняют Робину, - усмехнулась я. – Может, я тоже не только в его вкусе, и он теперь выслушивает претензии. Как же так, посмел мне понравиться, как и я ему!
Тут как раз подошли Робин и Кевин, и разговор переключился на учебу. Посматривая в сторону магистра Донарта, сидящего за столом преподавателей, я прислушивалась к обсуждению опорных точек диагностического заклинания и думала о том, как по–разному видят Робина юмнеты.
Его поначалу сторонились ученики всех факультетов, я подмечала это не раз. И на лекциях, и на уроках. Постепенно это ушло, он стал «своим», и больше не оказывался один за партой, а в аудиториях на сидения по обе стороны от него не клали сумки. Но это было.
Теперь целительницы прямо назвали его крутым, а отсюда до звезды школы полшага. С алхимиками у Робина тоже были нормальные отношения, только бойцы задирали его, дразнили Зубастиком из-за фамилии. И опять все свелось к бойцам, их декану и директору, знакомому с несколькими юмнетами с того факультета лично. Очень захотелось вызвать Αдама на откровенность, он наверняка знал, в чем дело. Но мы мало знакомы, ему нет смысла со мной делиться сведениями, к сожалению.
ГЛАВА 15
На выходных я добралась все же до книги по аурам, но и без описанных там упражнений отлично видела, что Робин по–прежнему очень истощен. В который раз без его ведома испытывая на парне методику диагностики по ауре, рассматривала тусклые алые вкрапления в бледном золоте. Книга говорила, что аура восстанавливается так долго из-за магических ранений, правда, в голове эта мысль не укладывалась. Кто мог ранить Робина на прошедших выходных?
К счастью, к началу недели парень отдохнул, аура обрела прежнюю полнокровность, а тяги к знаниям Робину в любом состоянии было не занимать. Это во многом поддерживало и вдохновляло Кору. Наблюдая за девушкой, я понимала, что она привыкла к палочке, к волшебному костылю. Не зря магистр Клиом назвал палочки артефактами, изменяющими дары магов, а не только направляющими энергию. В этом свете меня очень интересовала палочка Робина. Он ведь явно испытал облегчение, когда ему не пришлось ею пользоваться.
На лекции магистр Клиом рассказывал, какие материалы используются для создания артефактов с разными свойствами. Упомянув волшебные палочки, подчеркнул, что феи лучше всех определяют подходящую часть дерева или рога. Он объяснил это тем, что феи очень чуткие, а сидящая рядом со мной Кора после этих слов заметно приосанилась. Зря я рассчитывала на признание девушки. Видимо, Робин верно говорил, предубеждение против фей было сильным.
Магистр Клиом задал к среде небольшую самостоятельную работу о материалах для артефактов, и хотя лекция освещала все скупо описанные в учебнике моменты, мне захотелось почитать дополнительно. Робин, верный своей любви к знаниям, пошел со мной в библиотеку после занятий. Кто же знал, что именно так я узнаю великую тайну его волшебной палочки?
Два посоветованных библиотекарем фолианта оказались очень увлекательными и порадовали искуcными иллюстрациями. На одной из них нашлась удивительная волшебная палочка. Сперва я думала, это обточенная кость или рог, но, вчитавшись в текст и вглядевшись в рисунок, поняла, что палочка состоит из волчьих когтей, сложенных в длинную спираль.
- Какая интересная идея! - искренне восхитилась я, указав на иллюстрацию.
- Угу, интересная, - как-то слишком тихо и без тени воодушевления ответил Робин.
Я бросила на него короткий взгляд. Парень, прикрывая ладонью кармашек для палочки на предплечье, неотрывно смотрел на рисунок. Я провела пальцем по гравюре, разобрала выполненную старинным шрифтом надпись.
- Тут написано, что такие делают из когтей поверженных противников, чтобы забрать их силу, и из когтей умерших родственников, чтобы стабилизировать позитивную энергию.
- Логично. В когтях врага заключена отрицательная энергия. Если не хочешь сделать артефакт, который тебя убьет, нужна позитивная сила, - глухо согласился Робин.
- У тебя ведь такая же витая палочка, - ляпнула я наобум. - Можно посмотреть?
Парень ощутимо напрягся, прикрыл глаза и с поразительно обреченным видом ответил:
- Конечно.
Короткое движение – на столе передо мной лежит темно-серая палочка. Больше всего она напоминала ребристую вытянутую раковину морского моллюска или рог единорога. Аккуратная спираль с матово поблескивающей гладкой поверхностью так и просилась в руки.
- Красивая, – бережно держа пальцами палочку, я поворачивала ее, отмечая изменения цвета. - Моя из сакуры. Она мне от мамы в наследство досталась.
- Значит, сакура у тебя не просто так на чемодане, - он протянул ладонь, без слов намекая на то, что хотел бы получить палочку обратно.
- Да, мне вообще нравится это дерево. Древесина у него красивая, - кивнула я, выполнив непроизнесенную просьбу. – И цветы, конечно же. Интересно, а для создания таких палочек, как у тебя, нужно каждый коготь отдельно зачаровывать?
- Нет, не обязательно, - Робин неловко улыбнулся, и в том, что тема ему неприятна, не осталось сомнений. - Но дело это очень кропотливое, сложное. Баланс энергии нужно соблюдать и прочее. Такое только профи могут, это я точно знаю.
- Откуда, если не секрет?
- Мой дедушка по материнской линии был мастером палочек. Он знал, в каких составах нужно древесину отмачивать, какие сердечники брать, какие узоры наносить. Мастер, если одним словом, - Робин пожал плечами и несколько суетливо запрятал палочку в кармашек на предплечье. - Он мне эту дал.
- Мне вот интересно. Нас учат колдовать без палочек, зачем же ты носишь свою с собой? – чувствуя, что лезу не в свое дело, удержать любопытство в узде я не смогла.
- Самозащита, – сухо пояснил Робин. - Отец научил нескольким заклятиям, но без палочки у меня вряд ли выйдет.
Он коротко вздохнул, натянуто улыбнулся: