- Я добьюсь того, что сегодня же выйдет опровержение, - заявил директор, мрачневший с каждым прочитанным словом. – Сегодня вечером отдельным новостным листом, электронной почтой и большим объявлением на сайте «Вестника». И завтра в обычном выпуске.
- Вы будете защищать оборотня? - возмутился Тобиас так, будто не верил своим ушам.
Я вцепилась в Робина обеими руками. Он стиснул зубы, истощенная аура светилась отчаянием. По аудитории прокатилось «оборотень». Зловеще, пугливо, удивленно, обеспокоенно, но ни в коем случае не безразлично. Я видела, что многие оборачивались, смотрели на Робина другими глазами. Он же не сводил взгляда с директора.
- Я буду защищать юмнета, - отрезал господин Йонтах. - И честь школы.
В воцарившейся тишине его голос звучал твердо и торжественно.
- На эту среду назначено собрание преподавателей, представителей департамента и попечителей Юмны. Я собирался ходатайствовать о том, чтобы Робина Штальцана наградили «Золотом Юмны» за мужество, за спасение жизни человека. До этой статьи я собирался вынести вопрос о награждении на обсуждение, – взгляд директора остановился на Робине. - Теперь этот вопрос обсуждаться не будет. Господин Штальцан, я поздравляю вас с тем, что вы будете удостоены высочайшей награды Юмны. Официальная церемония состоится в эту пятницу. Поздравляю!
- Класс! - выпалил Кевин и начал аплодировать.
- Здорово! Поздравляю! Круто, Робин! - послышалось со всех сторон.
Сзади подпрыгивала от восторга Кора, озаряя радоcтью всю аудиторию, зажигая улыбки на лицах.
Робин крепко сжимал мою руку, дрожащим голосом коротко поблагодарил, и я знала, он не может поверить в то, что медаль действительно будет.
- Я разберусь с… этим, - директор с толикой брезгливости посмотрел на газету в своих руках. - Пожалуйста, найдите в себе силы собраться с мыслями и вернуться к учебе. От времени, отпущенного на лекцию, к прискорбию, остались жалкие крохи, но я очень рад, я бесконечно рад, что вы так ярко возмутились. Вы, - он жестом охватил всех, сидящих в аудитории, - цвет магического сообщества Европы. У вас разные родные языки, ведь Юмна приветствует в своих стенах магов не только из Γермании, но и из Франции, Польши, Латвии, Эстонии, Испании и других европейских стран. Но у вас общее наследие, общая история, общий запрет на обучение, общие ограничения. И сейчас, вопреки множеству различий, вы вдохновляюще сплоченные. Столкнувшись с несправедливостью, вы выступили вместе, сообща.
Директор Йонтах обвел взглядом аудиторию:
- Вы истинные юмнеты. Я сердечно благодарю вас за это!
Наши глаза на мгновение встретились, и я отчетливо поняла, что Лиам Йонтах не позировал, не преувеличивал. Он в самом деле был рад сегодняшнему всплеску. Но больше всего меня вдохновлял обрывок его мысли: «Правительственные сволочи доигрались!». Относись он к ним лояльней, не было бы слова «сволочи».
Жаль, этим моим кратким видениям и общему ощущению было не под силу вселить уверенность в Робина. Поэтому, улучив момент, когда директор под аплодисменты юмнетов выходил из аудитории, я спросила Кору, как она относится к Робину теперь.
- Он суперский! - горячо заверила она, и это убеждение волной прошло по залу. – Я так рада, что его наградят! И, - она наклонилась ко мне и заговорщицки шепнула на ухо, - я хитрюга нечестная, ага. Нарочно сняла артефакт, чтобы никто не боялся. Если бы не было оборотней, нас всех перерезали бы еще в четырнадцатом веке! Мою семью оборотни спасли! А Робин классный, я очень за вас обоих рада!
Я, мысленно признавая, что тоже хитрюга нечестная, после слов Коры перестала ругать себя за то, что использовала способности феи на благо Робину. Ему любая поддержка дороже золота. Любая!
- Насколько я понимаю, вы взволнованы настолько, что не можете слушать, - хмыкнул магистр Клиом. - Или мне рассказать хоть немного полезных вещей, без понимания которых вам будет очень сложно на этой неделе?
- рассказать! Конечно, рассказать! - послышалось отовсюду. Зашуршали откладываемые в сторону газеты.
- Хорошо, – кивнул декан. - Постарайтесь собраться с мыслями. В учебнике этот параграф не слишком удачный.
Магистр заговорил о принципах построения разметки на заготовке, юмнеты почти не перешептывались, слушали. Нас задержали на пять минут, но никто не возмущался. Многие уже заглянули в учебники и знали, насколько невразумительно там была подана эта тема.
- Как себя чувствует магистр Фойербах? - первый вопрос, который услышал после приветствия декан целителей, волновал всех. И артефакторов, и алхимиков, занимавшихся в тот день с нами вместо урока по боевой магии.
- Чуть хуже, чем хотелось бы, но, скажем так, замену ему не ищут и расписание серьезно не меняют. Φакультетские тренировки на этой неделе будут вести деканы, со следующей все вернется на круги своя, - с улыбкой заверил магистр Донарт. – Я передам ему, что вы волнуетесь и спрашивали о нем.
- Интересно, а как ему сегодняшний «Вестник»? - с вызовом спросила Αльма, одна их алхимиков, кто не звал директора.
- Магистр Фойербах ужасно зол на этих так называемых журналистов, которые провели «расследование», госпожа Кайль, - холодно ответил декан целителей. - Он вместе с другими преподавателями, которые все бесконечно возмущены перекручиванием фактов и откровенной ложью, будет требовать письменных извинений от вашего отца, господина Кайля, главного редактора «Вестника». Пусть он публично на первой же странице «Вестника» объяснит среди прочего, как так вышло, что сегодня на третьей странице опубликовано интервью, которое его корреспондент якобы взял вчера у магистра Фойербаха.
Декан целителей смерил взглядом поникшую девушку.
- Магистр Φойербах ни с кем не разговаривал. Более того, никакие журналисты вообще еще не просили об интервью и не спускались в Юмну.
Короткой паузы хватило, чтобы сообразить, что такие интервью были, по всей видимости, нормальной практикой в газете. Небольшие взятки, заказные статьи – бич всех условно свободных СМИ. Почему магические должны отличаться?
- Я не ясновидящий, госпожа Кайль, но опыт подсказывает, что у «Вестника» скоро будет новый главный редактор, и защита главы департамента не поможет, - подчеркнул магистр Донарт.
Он прошелся вдоль длинного первого ряда парт, в воцарившейся тишине слышны были только шаги магистра и посапывание некоторых кроликов.
- Вы взрослые люди, юмнеты, - остановившись у своего стола, магистр Донарт повернулся к нам, окинул класс взглядом. - Вы понимаете, что общество – постоянно развивающийся и изменяющийся организм. Сейчас мы оказались на пороге серьезных изменений, и история с растениями здесь и ее последствия – небольшая часть перемен. Я хочу, чтобы вы осознали одну очень важную вещь. Каждый из вас по отдельности – всего лишь маг, которого система и история могут подмять под себя. Но вместе вы сильнее в десятки раз. И уже вы можете изменять историю. Как сегодня, когда несправедливое отношение к одному стало оскорблением для всех и общей заботой. Вы можете быть силой, с которой придется считаться.
Действительно, когда я одна возмутилась придирками магистра Фойербаха, он влепил мне десяток отрицательных баллов. Когда не смолчали несколько, он баллы не забирал. И, думаю, боец поостерегся бы снова задать Робину реферат, раз весь факультет показал, что считает такие наказания нечестными.
Магистр Донарт сделал паузу и веско добавил:
- Я не призываю к революциям. Я призываю вас быть сознательными. Это ваше общество. Вы можете решать, каким оно будет.
Да, можем. И мы это уже доказали несколько раз!
Плечи сами собой расправились и не только у меня. Твердый взгляд, приподнятый подбородок, гордое звание юмнета… Вдохновляющее чувство!
- Давайте все же вернемся к занятиям. У нас не целительство, а политология получается, – хмыкнул магистр Донарт. - А по плану сегодня дела сердечные! В прямом смысле слова. Формула на доске, вы ее знаете, она та же, что и для исследования внутренних органов. Но есть нюанс. Обратите внимание на последнюю фразу! Это очень важно! Господин Вайс, какая главная особенность диагностических заклинаний?